ФСС отказал медсестре в выплате на основании заключения врачебной комиссии госпиталя. Согласно этому заключению, медсестра не была включена в перечень работников, допущенных с их согласия в спорный период к оказанию медпомощи пациентам с COVID-19. Также медсестра исполняла свои трудовые обязанности с использованием средств индивидуальной защиты, процедурный кабинет был оснащен бактериальной установкой, а данные журнала учета процедур показали, что медсестра контактировала не более 10 минут в день с пациентами, которым позже подтвердили заболевание коронавирусной инфекцией. Кроме того, несмотря на наличие у четырех коллег медсестры диагностированного COVID-19, она не могла от них заразиться при условии соблюдения санитарно-эпидемиологических мероприятий.
После отказа ФСС медсестра обратилась в апелляционную комиссию, которая отклонила жалобу работницы. Тем не менее, один из членов комиссии оформил особое мнение, где отметил отсутствие изучения вопроса работы медсестры с пациентами, которые посещали ее процедурный кабинет. А так как ни ФСС, ни апелляционная комиссия не изучали документацию этих пациентов (госпиталь ее не представил), доказать факт отсутствия контактов медсестры с COVID-пациентами невозможно.
При судебном оспаривании отказа в материалы дела уже вошли сведения о пациентах, у которых медсестра проводила забор крови и у которых позже подтвердили COVID-19. Однако суд все равно не удовлетворил ходатайство медсестры.
В результате дело дошло до ВС РФ, который отменил судебные акты нижестоящих инстанций и отправил дело на пересмотр. ВС подчеркнул, что право на выплату не зависит от вины работника или работодателя в возникновении страхового случая и счел, что суды неправильно определили круг доказывания и не установили значимые обстоятельства. В частности комиссия по расследованию страхового случая не трактовала сомнения в пользу работника.
Верховный суд отметил, что в деле по оспариванию страховых «ковидных» выплат нужно определять наличие контакта медработника с COVID-пациентами на основе конкретных обстоятельств дела. Работодатель же должен доказать, что таких контактов не было, на основе всех документов и установленных значимых обстоятельств. В этом случае ВС потребовал определить, имелся ли контакт у медсестры с COVID-пациентами, соответствовал ли состав врачебной комиссии по расследованию случая заболевания Временному положению о расследовании страховых случаев, а также был ли соблюден врачебной комиссией порядок расследования.
В заключении ВС отдельно подчеркнул, что отсутствие фамилии медика в приказе о привлечении к работе с COVID-пациентами не имеет значения для получения единовременной страховой выплаты, так как на получение выплаты имеют право все медработники, заболевшие коронавирусной инфекцией во время исполнения своих трудовых обязанностей и имевшие непосредственный контакт с заболевшими COVID-19 пациентами.
Также суд отметил, что в решении споров о «ковидных» выплатах обязательно должен участвовать прокурор. Предметом спора являлась проверка законности выплаты для возмещения вреда здоровью медработника, а в таких случаях работа прокурора обязательна на основе положений ч. 3 ст. 45 ГПК РФ. При этом Кассационный суд общей юрисдикции рассматривал дело и давал заключение без участия прокурора.
Страховые выплаты медработникам, которые заболели COVID-19 в ходе выполнения своих обязанностей, были введены указом президента РФ Владимира Путина от 6 мая 2020 года. В случае, если полученный вред здоровью в связи с перенесенным заболеванием повлек временную нетрудоспособность, но не стал причиной получения инвалидности, медработник мог рассчитывать на выплату в размере 68,8 тысячи рублей. В случае приобретения инвалидности в результате осложнений, медработнику полагались выплаты в размере от 688,1 тысячи до 2 млн рублей в зависимости от степени инвалидности. При смерти медработника в результате заражения COVID-19 правительство обещало выплаты родным погибшего вплоть до 2,75 млн рублей.
В июле 2022 года указ о дополнительных социальных выплатах был отменен в связи со стабилизацией эпидемической ситуации. Вместо дифференцированной системы ввели единую ставку в 25% от оклада в месяц, если медик лечит или диагностирует COVID-19. Из контура выплат были исключены работники скорой помощи, однако в нормативном акте остались врачи, средний и младший медперсонал амбулаторного и стационарного сегментов госклиник.
ФСС отказал медсестре в выплате на основании заключения врачебной комиссии госпиталя. Согласно этому заключению, медсестра не была включена в перечень работников, допущенных с их согласия в спорный период к оказанию медпомощи пациентам с COVID-19. Также медсестра исполняла свои трудовые обязанности с использованием средств индивидуальной защиты, процедурный кабинет был оснащен бактериальной установкой, а данные журнала учета процедур показали, что медсестра контактировала не более 10 минут в день с пациентами, которым позже подтвердили заболевание коронавирусной инфекцией. Кроме того, несмотря на наличие у четырех коллег медсестры диагностированного COVID-19, она не могла от них заразиться при условии соблюдения санитарно-эпидемиологических мероприятий.
После отказа ФСС медсестра обратилась в апелляционную комиссию, которая отклонила жалобу работницы. Тем не менее, один из членов комиссии оформил особое мнение, где отметил отсутствие изучения вопроса работы медсестры с пациентами, которые посещали ее процедурный кабинет. А так как ни ФСС, ни апелляционная комиссия не изучали документацию этих пациентов (госпиталь ее не представил), доказать факт отсутствия контактов медсестры с COVID-пациентами невозможно.
При судебном оспаривании отказа в материалы дела уже вошли сведения о пациентах, у которых медсестра проводила забор крови и у которых позже подтвердили COVID-19. Однако суд все равно не удовлетворил ходатайство медсестры.
В результате дело дошло до ВС РФ, который отменил судебные акты нижестоящих инстанций и отправил дело на пересмотр. ВС подчеркнул, что право на выплату не зависит от вины работника или работодателя в возникновении страхового случая и счел, что суды неправильно определили круг доказывания и не установили значимые обстоятельства. В частности комиссия по расследованию страхового случая не трактовала сомнения в пользу работника.
Верховный суд отметил, что в деле по оспариванию страховых «ковидных» выплат нужно определять наличие контакта медработника с COVID-пациентами на основе конкретных обстоятельств дела. Работодатель же должен доказать, что таких контактов не было, на основе всех документов и установленных значимых обстоятельств. В этом случае ВС потребовал определить, имелся ли контакт у медсестры с COVID-пациентами, соответствовал ли состав врачебной комиссии по расследованию случая заболевания Временному положению о расследовании страховых случаев, а также был ли соблюден врачебной комиссией порядок расследования.
В заключении ВС отдельно подчеркнул, что отсутствие фамилии медика в приказе о привлечении к работе с COVID-пациентами не имеет значения для получения единовременной страховой выплаты, так как на получение выплаты имеют право все медработники, заболевшие коронавирусной инфекцией во время исполнения своих трудовых обязанностей и имевшие непосредственный контакт с заболевшими COVID-19 пациентами.
Также суд отметил, что в решении споров о «ковидных» выплатах обязательно должен участвовать прокурор. Предметом спора являлась проверка законности выплаты для возмещения вреда здоровью медработника, а в таких случаях работа прокурора обязательна на основе положений ч. 3 ст. 45 ГПК РФ. При этом Кассационный суд общей юрисдикции рассматривал дело и давал заключение без участия прокурора.
Страховые выплаты медработникам, которые заболели COVID-19 в ходе выполнения своих обязанностей, были введены указом президента РФ Владимира Путина от 6 мая 2020 года. В случае, если полученный вред здоровью в связи с перенесенным заболеванием повлек временную нетрудоспособность, но не стал причиной получения инвалидности, медработник мог рассчитывать на выплату в размере 68,8 тысячи рублей. В случае приобретения инвалидности в результате осложнений, медработнику полагались выплаты в размере от 688,1 тысячи до 2 млн рублей в зависимости от степени инвалидности. При смерти медработника в результате заражения COVID-19 правительство обещало выплаты родным погибшего вплоть до 2,75 млн рублей.
В июле 2022 года указ о дополнительных социальных выплатах был отменен в связи со стабилизацией эпидемической ситуации. Вместо дифференцированной системы ввели единую ставку в 25% от оклада в месяц, если медик лечит или диагностирует COVID-19. Из контура выплат были исключены работники скорой помощи, однако в нормативном акте остались врачи, средний и младший медперсонал амбулаторного и стационарного сегментов госклиник.
