Об этом сообщила «Комсомольская правда».
Ранее в процессе уже выступили несколько экспертов, в числе которых — главный проктолог Кубани Вадим Половинкин. Но до провозглашения приговора еще далеко.
«Мы заявляем еще ряд экспертиз, ждем выступления коллег в суде. Но чем больше я вижу и слышу, тем больше прихожу к выводу, что медикам сейчас просто необходимо получать юридическое образование или нанимать адвоката, который будет присутствовать на каждом приеме пациентов и страховать от подобных ситуаций», – сообщил один из подсудимых врачей, кандидат медицинских наук Владимир Абдуев.
У уголовного дела о гибели 81-летней Анастасии Ивановны Снежко из станицы Ленинградской был долгий и сложный путь. Пациентки железнодорожной больницы не стало летом 2016 года, а возбудили уголовное дело лишь в конце 2018 года после поездки ее дочери к главе следкома РФ Бастрыкину.
«Понимаете, она была очень деятельной. Ей больше 60-ти лет никто не давал. Но приключилась эта беда — пошла на рынок, оступилась, сломала шейку бедра», – рассказывает Вера Снежко.
На скорой пациентку отвезли в центральную райбольницу станицы Ленинградской. Но все, что смогли местные доктора – отправить ее домой, доживать свою жизнь, лежа. Операцию в таком преклонном возрасте берутся делать единицы краснодарских врачей. Дочь повезла бабушку без малого за 200 километров в Краснодар.
«Бытует такое мнение, что больницы РЖД одни из лучших в стране. Кроме того, мне сказали, если после перелома прошло больше 12 суток, в краевую маму не возьмут. А здесь приняли. Конечно, это была платная операция – мы заплатили только за нее 62 тысячи рублей. Я ждала, что маму поставят на ноги, мне это пообещали», – продолжает Вера Снежко.
Но как-то все сразу не заладилось. Выяснилось, что у Анастасии Снежко были и другие проблемы со здоровьем, из-за которых операцию пришлось отложить. За время ее 18-дневного пребывания на больничной койке в палате пациентки перебывала куча специалистов. Многие из них сейчас сидят на скамье подсудимых. Правда, Вера Снежко уверена, виноваты во всем только двое – лечащий врач-травматолог Атапин и завотделением травматологии Абдуев.
«Они ничего не предпринимали, чтобы поставить ей правильный диагноз. Говорили, что у мамы кишечная непроходимость. Не знаю, у нее никогда такого не было. Сейчас говорят, консилиумы собирали. Никого они не собирали, просто не обращали на нее внимания», – говорит дочь.
«То есть вы считаете, что они намеренно взяли платную пациентку и ждали, что она умрет?» – спрашиваем.
«Может и так», – считает Вера Снежко.
И главным аргументом следствия видится именно невнимательное, даже равнодушное, отношение медиков к пожилой женщине.
Между тем, из истории болезни известно, что пациентке Снежко сделали не менее 32-х (!) платных исследований, в том числе терапевтических, гастроэнтерологических, кардиологических, травматологических.
23 июля женщина умерла. Судебно-медицинская экспертиза установила, что, борясь с этой самой непроходимостью (которая на самом деле имела место быть), кто-то из медиков повредил ей прямую кишку. А ни проктологи, ни хирурги, ни гинекологи этого не заметили.
Последние несколько дней бабушка жаловалась врачам на боли в животе, а 22 июля дежурный хирург заподозрил у больной перитонит. Ей провели экстренную операцию по удалению внутренних женских органов, думая, что проблема в них. Но умерла она от гнойного воспаления в кишечнике. Правда, самый точный диагноз поставили лишь после вскрытии.
Именно заключение патологоанатома стало поводом для возбуждения уголовного дела по статье «Причинение смерти по неосторожности», но вскоре по неведомым причинам было прекращено. Вместе с этим из списка подозреваемых исключили колопроктолога с 34-летним стажем Андрея Козловского – единственного, по сути, специалиста, который должен был определять непорядок в кишечнике пациентки.
Кстати, фигурантами уголовного дела могли оказаться еще два хирурга и гинеколог, сделавший женщине операцию по удалению органов малого таза перед самой смертью. И более того, мест на скамье подсудимых могло бы и вовсе не хватить, если бы к ответственности за смерть пожилой пациентки решили привлечь еще трех реаниматологов, врача КТ- и УЗИ-диагностики, терапевта, невропатолога. Найти причину медленного угасания 81-летней Анастасии Ивановны Снежко пытались 15 высококвалифицированных врачей.
После того как материалы уголовного дела попали в Главное следственное управление в Москве, его переквалифицировав по другой статье.
«Медикам предъявлено обвинение в совершении преступления, предусматривающего ответственность за выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшие по неосторожности смерть человека (п. «в». ч.2 ст. 238 УК РФ)», – рассказала официальный представитель СК России Светлана Петренко.
И дочь пострадавшей женщины начала готовиться к судебному процессу.
«Я хочу, чтобы эти с позволения сказать врачи, понесли наказание», – заявляет Вера Снежко.
С подсудимым – одним из лучших травматологов Краснодарского края Владимиром Богдановичем Абдуевым – мы встречаемся вне больничных стен. Доктору с 40-летним стажем теперь «не хочется бросать тень» на клинику, где он сейчас работает. Из железнодорожной больницы он уволился, а его подчиненному, доктору Атапину запретили заниматься врачебной практикой на время следствия. Кстати, лечащий врач пациентки Атапин – единственный из обвиняемых, с кем правоохранители поступили столь жестко.
«Понимаете, я – травматолог. У меня была задача продлить жизнь пациентке, которая сломала шейку бедра. Для стариков это еще недавно было приговором. Потому что результат такой операции пожилому человеку, у которого уже практически нет здоровых органов, непредсказуемый. Кости от подобного перелома в преклонном возрасте не срастаются, и в дальнейшем он лежит прикованный к постели. Пролежни, пневмония – по сути дела, это медленная гибель. Больной теряет право на выбор: жить лежа или рискнуть и попробовать встать на ноги», – рассказал врач.
До Анастасии Снежко подобных операций у Абдуева было больше шестидесяти. Бывали и неудачи, о которых настоящий врач помнит всю жизнь.
«Они тщательнейшим образом анализируются. В этом и состоит философия любого развития. Хирургия – это война, война с болезнью. Но, к сожалению, войн без потерь не бывает. Только 12% из тех, кого мы прооперировали, не страдали другими тяжелыми недугами. Я считаю, что сейчас возникает прецедент, после которого за лечение рискованных больных, в числе которых была и Анастасия Ивановна Снежко, вообще никто браться не будет. А это уже путь в другую сторону – сторону деградации. Потери в масштабах страны на протяжении нескольких лет могут быть сопоставимы с потерями при термоядерном взрыве. А мы так и будем с открытым ртом смотреть на Европу, где оперируют 98% подобных пациентов. В России пока до операционного стола доходит не более 30-40%, остальные медленно умирают дома от сопутствующих заболеваний», – пояснил травматолог.
При этом он не снимает ответственности с врачей больницы за медицинскую ошибку, но только, если это будет экспертно доказано.
Но пока, что стало причиной перфорации кишечника Анастасии Снежко или кем из подсудимых могла быть допущена врачебная ошибка, неизвестно.
«Может быть, моя оценка будет излишне эмоциональной, но тем не менее. За 43 года работы врачом ничего более нелепого, чем это действо, видеть в медицинской среде мне не доводилось, – пишет врач о судебном разбирательстве. – При проведении очистки кишечника 81-летней пациентке произошло осложнение – перфорация прямой кишки. И пока ни одного доказательства, что это ятрогенная (ошибка врача – авт.) травма суду не представлено», – говорит Абдуев.
По его словам, патологоанатом, выступавший в суде, заявил, что во время вскрытия трупа не заподозрил ятрогенное повреждение, после чего он обязан был бы остановить вскрытие и пригласить судебно-медицинского эксперта.
«В суде выяснилось, что 15 врачей участвовали в диагностике пациентки. И никто не смог установить причину ухудшения ее здоровья. Так можно ли обвинять врачей в смерти пациента по 238 ст. УК РФ ч. 2, подразумевающей предварительный сговор?» – отмечает травматолог.
Зато в амбулаторной карте Анастасии Снежко нашли 12 хронических диагнозов. И их причинно-следственную связь, по словам врача, с последующим повреждением кишечника никто не изучал.
«Еще хотелось бы, чтобы кто-нибудь ответил на вопрос – может ли преступление существовать без мотива? В нашем деле следствие мотивом выдвинуло формулировку: «с целью экономии личного времени». Это абсурд!» – рассказывает Абдуев.
В уголовном деле следствие все время уповает на “общественно-опасные последствия» о которых фигуранты знали, но относились к ним безразлично.
«Опыт врача-подсудимого дает мне право говорить, что за время следствия истрачено не меньше 1000 часов врачебного времени. За последние 3 года (сколько ведется разбирательство) я отказал в хирургическом лечении не менее 15 пациентам с переломами шейки бедра. Потому что сегодня в России, в свете дела Снежко, оперировать пациента старческого возраста с переломом шейки бедра равносильно игре в «русскую рулетку». Отказываясь оперировать 15 больных, хирург точно знает, что 61% из них умрёт дома (привожу официальную статистику из Клинических рекомендаций 2018 года)», – заключил травматолог.
Об этом сообщила «Комсомольская правда».
Ранее в процессе уже выступили несколько экспертов, в числе которых — главный проктолог Кубани Вадим Половинкин. Но до провозглашения приговора еще далеко.
«Мы заявляем еще ряд экспертиз, ждем выступления коллег в суде. Но чем больше я вижу и слышу, тем больше прихожу к выводу, что медикам сейчас просто необходимо получать юридическое образование или нанимать адвоката, который будет присутствовать на каждом приеме пациентов и страховать от подобных ситуаций», – сообщил один из подсудимых врачей, кандидат медицинских наук Владимир Абдуев.
У уголовного дела о гибели 81-летней Анастасии Ивановны Снежко из станицы Ленинградской был долгий и сложный путь. Пациентки железнодорожной больницы не стало летом 2016 года, а возбудили уголовное дело лишь в конце 2018 года после поездки ее дочери к главе следкома РФ Бастрыкину.
«Понимаете, она была очень деятельной. Ей больше 60-ти лет никто не давал. Но приключилась эта беда — пошла на рынок, оступилась, сломала шейку бедра», – рассказывает Вера Снежко.
На скорой пациентку отвезли в центральную райбольницу станицы Ленинградской. Но все, что смогли местные доктора – отправить ее домой, доживать свою жизнь, лежа. Операцию в таком преклонном возрасте берутся делать единицы краснодарских врачей. Дочь повезла бабушку без малого за 200 километров в Краснодар.
«Бытует такое мнение, что больницы РЖД одни из лучших в стране. Кроме того, мне сказали, если после перелома прошло больше 12 суток, в краевую маму не возьмут. А здесь приняли. Конечно, это была платная операция – мы заплатили только за нее 62 тысячи рублей. Я ждала, что маму поставят на ноги, мне это пообещали», – продолжает Вера Снежко.
Но как-то все сразу не заладилось. Выяснилось, что у Анастасии Снежко были и другие проблемы со здоровьем, из-за которых операцию пришлось отложить. За время ее 18-дневного пребывания на больничной койке в палате пациентки перебывала куча специалистов. Многие из них сейчас сидят на скамье подсудимых. Правда, Вера Снежко уверена, виноваты во всем только двое – лечащий врач-травматолог Атапин и завотделением травматологии Абдуев.
«Они ничего не предпринимали, чтобы поставить ей правильный диагноз. Говорили, что у мамы кишечная непроходимость. Не знаю, у нее никогда такого не было. Сейчас говорят, консилиумы собирали. Никого они не собирали, просто не обращали на нее внимания», – говорит дочь.
«То есть вы считаете, что они намеренно взяли платную пациентку и ждали, что она умрет?» – спрашиваем.
«Может и так», – считает Вера Снежко.
И главным аргументом следствия видится именно невнимательное, даже равнодушное, отношение медиков к пожилой женщине.
Между тем, из истории болезни известно, что пациентке Снежко сделали не менее 32-х (!) платных исследований, в том числе терапевтических, гастроэнтерологических, кардиологических, травматологических.
23 июля женщина умерла. Судебно-медицинская экспертиза установила, что, борясь с этой самой непроходимостью (которая на самом деле имела место быть), кто-то из медиков повредил ей прямую кишку. А ни проктологи, ни хирурги, ни гинекологи этого не заметили.
Последние несколько дней бабушка жаловалась врачам на боли в животе, а 22 июля дежурный хирург заподозрил у больной перитонит. Ей провели экстренную операцию по удалению внутренних женских органов, думая, что проблема в них. Но умерла она от гнойного воспаления в кишечнике. Правда, самый точный диагноз поставили лишь после вскрытии.
Именно заключение патологоанатома стало поводом для возбуждения уголовного дела по статье «Причинение смерти по неосторожности», но вскоре по неведомым причинам было прекращено. Вместе с этим из списка подозреваемых исключили колопроктолога с 34-летним стажем Андрея Козловского – единственного, по сути, специалиста, который должен был определять непорядок в кишечнике пациентки.
Кстати, фигурантами уголовного дела могли оказаться еще два хирурга и гинеколог, сделавший женщине операцию по удалению органов малого таза перед самой смертью. И более того, мест на скамье подсудимых могло бы и вовсе не хватить, если бы к ответственности за смерть пожилой пациентки решили привлечь еще трех реаниматологов, врача КТ- и УЗИ-диагностики, терапевта, невропатолога. Найти причину медленного угасания 81-летней Анастасии Ивановны Снежко пытались 15 высококвалифицированных врачей.
После того как материалы уголовного дела попали в Главное следственное управление в Москве, его переквалифицировав по другой статье.
«Медикам предъявлено обвинение в совершении преступления, предусматривающего ответственность за выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшие по неосторожности смерть человека (п. «в». ч.2 ст. 238 УК РФ)», – рассказала официальный представитель СК России Светлана Петренко.
И дочь пострадавшей женщины начала готовиться к судебному процессу.
«Я хочу, чтобы эти с позволения сказать врачи, понесли наказание», – заявляет Вера Снежко.
С подсудимым – одним из лучших травматологов Краснодарского края Владимиром Богдановичем Абдуевым – мы встречаемся вне больничных стен. Доктору с 40-летним стажем теперь «не хочется бросать тень» на клинику, где он сейчас работает. Из железнодорожной больницы он уволился, а его подчиненному, доктору Атапину запретили заниматься врачебной практикой на время следствия. Кстати, лечащий врач пациентки Атапин – единственный из обвиняемых, с кем правоохранители поступили столь жестко.
«Понимаете, я – травматолог. У меня была задача продлить жизнь пациентке, которая сломала шейку бедра. Для стариков это еще недавно было приговором. Потому что результат такой операции пожилому человеку, у которого уже практически нет здоровых органов, непредсказуемый. Кости от подобного перелома в преклонном возрасте не срастаются, и в дальнейшем он лежит прикованный к постели. Пролежни, пневмония – по сути дела, это медленная гибель. Больной теряет право на выбор: жить лежа или рискнуть и попробовать встать на ноги», – рассказал врач.
До Анастасии Снежко подобных операций у Абдуева было больше шестидесяти. Бывали и неудачи, о которых настоящий врач помнит всю жизнь.
«Они тщательнейшим образом анализируются. В этом и состоит философия любого развития. Хирургия – это война, война с болезнью. Но, к сожалению, войн без потерь не бывает. Только 12% из тех, кого мы прооперировали, не страдали другими тяжелыми недугами. Я считаю, что сейчас возникает прецедент, после которого за лечение рискованных больных, в числе которых была и Анастасия Ивановна Снежко, вообще никто браться не будет. А это уже путь в другую сторону – сторону деградации. Потери в масштабах страны на протяжении нескольких лет могут быть сопоставимы с потерями при термоядерном взрыве. А мы так и будем с открытым ртом смотреть на Европу, где оперируют 98% подобных пациентов. В России пока до операционного стола доходит не более 30-40%, остальные медленно умирают дома от сопутствующих заболеваний», – пояснил травматолог.
При этом он не снимает ответственности с врачей больницы за медицинскую ошибку, но только, если это будет экспертно доказано.
Но пока, что стало причиной перфорации кишечника Анастасии Снежко или кем из подсудимых могла быть допущена врачебная ошибка, неизвестно.
«Может быть, моя оценка будет излишне эмоциональной, но тем не менее. За 43 года работы врачом ничего более нелепого, чем это действо, видеть в медицинской среде мне не доводилось, – пишет врач о судебном разбирательстве. – При проведении очистки кишечника 81-летней пациентке произошло осложнение – перфорация прямой кишки. И пока ни одного доказательства, что это ятрогенная (ошибка врача – авт.) травма суду не представлено», – говорит Абдуев.
По его словам, патологоанатом, выступавший в суде, заявил, что во время вскрытия трупа не заподозрил ятрогенное повреждение, после чего он обязан был бы остановить вскрытие и пригласить судебно-медицинского эксперта.
«В суде выяснилось, что 15 врачей участвовали в диагностике пациентки. И никто не смог установить причину ухудшения ее здоровья. Так можно ли обвинять врачей в смерти пациента по 238 ст. УК РФ ч. 2, подразумевающей предварительный сговор?» – отмечает травматолог.
Зато в амбулаторной карте Анастасии Снежко нашли 12 хронических диагнозов. И их причинно-следственную связь, по словам врача, с последующим повреждением кишечника никто не изучал.
«Еще хотелось бы, чтобы кто-нибудь ответил на вопрос – может ли преступление существовать без мотива? В нашем деле следствие мотивом выдвинуло формулировку: «с целью экономии личного времени». Это абсурд!» – рассказывает Абдуев.
В уголовном деле следствие все время уповает на “общественно-опасные последствия» о которых фигуранты знали, но относились к ним безразлично.
«Опыт врача-подсудимого дает мне право говорить, что за время следствия истрачено не меньше 1000 часов врачебного времени. За последние 3 года (сколько ведется разбирательство) я отказал в хирургическом лечении не менее 15 пациентам с переломами шейки бедра. Потому что сегодня в России, в свете дела Снежко, оперировать пациента старческого возраста с переломом шейки бедра равносильно игре в «русскую рулетку». Отказываясь оперировать 15 больных, хирург точно знает, что 61% из них умрёт дома (привожу официальную статистику из Клинических рекомендаций 2018 года)», – заключил травматолог.
