Андрей КОРОТКОВ, провизор
Любые постановления в области здравоохранения в конечном итоге должны быть нацелены не только на сохранение здоровья населения, но и на его улучшение. В этом плане они могут быть уподоблены лекарствам, которые получают разрешение к применению лишь в том случае, когда «потенциальная польза превышает потенциальный риск». Какие опасности скрывает формула «нет рецепта – нет лекарства» для производителей, дистрибьюторов, аптек и, главное, для потребителей?
По обе стороны баррикад
Нет сомнений, что прозвучавшие не так давно заявления специализированных министерств и ведомств России о необходимости ужесточения отпуска ВСЕХ рецептурных препаратов продиктованы благими намерениями. Как-никак, а снижение «самодеятельного» употребления Rx-препаратов подразумевает снижение количества пациентов с побочными эффектами и осложнениями, развивающимися на фоне бесконтрольного приема рецептурных ЛС.
В подобной инициативе есть и «своя логика»: Россия стремится в ВТО, а приход в «чужой монастырь» подразумевает принятие «чужих правил». В западных странах же, как известно, порядок реализации лекарств, в том числе и тех, которые у нас давно воспринимаются как «совершенно безобидные», регламентирован гораздо строже. И все-таки…
Наверное, не нужно быть глубоким аналитиком фармотрасли, чтобы понять: главные опасения, вызываемые задуманным ужесточением, коренятся в почве, на которую должно упасть новое административное зерно. То есть в особенностях современного «медицинско-бытового уклада» РФ. Апелляции к западному опыту как аргумент в пользу нового порядка оборота ЛС вряд ли выглядят убедительно из-за катастрофической разницы в организации здравоохранения «там» и «здесь». Не секрет, что в России, в отличие от Европы или США, добыть рецепт у врача для «простого смертного» с незапамятных времен стало сверхсерьезной проблемой (выдержи очередь в регистратуру, потом, если повезет, выдержи очередь к врачу и т.п. «приключения»). В подобной ситуации многие «нормальные герои» в поисках лекарств от тех или иных недугов давно привыкли идти «в обход», т.е. сразу в аптеку. При всех «подводных камнях» подобный образ действий экономит время и нервы, которые в современном «гиперстрессовом» мире ресурс очень дорогой. Аптекам, столкнувшимся с подобным «непорядком», в рыночных условиях тоже пришлось (и приходится) как-то выкручиваться. Они бы и рады требовать рецепты у посетителей на каждый Rx-препарат (это позволяет им остаться в рамках своей компетенции, снижает риск профессиональных ошибок и сопряженных с ними санкций), но рискуют в такой ситуации попросту остаться «на бобах», ведь каждый отказ – не только потерянная сумма покупки, но и нередко потеря лояльности посетителя. В силу всего вышесказанного, на протяжении последних 15-ти лет рецепт формы 107/у планомерно утрачивал статус важного регуляторного документа в связке «врач – провизор», все больше превращаясь в простую формальность. В 2005-2006 гг. проблемы, сопряженные с обращением рецептов, и вовсе достигли своего пика. Особенно сильную сумятицу в рецептурные перипетии привнесла программа ДЛО, после внедрения которой очереди в поликлиниках за заветными бланками разрослись до совсем уж циклопических размеров.
Тут, кстати, хотелось бы сказать еще пару слов в защиту аптечного звена. Продумывая в настоящий момент наказания, которым подвергнутся аптеки в случае нарушения новых правил игры, представители нашей фармацевтической «Немезиды» тем самым как бы намекают, что именно розничные организации – одни из главных виновников бесконтрольного «разгула» Rx-препаратов. На самом деле это совсем не так, или, по крайней мере, не совсем так. То, что речь в большинстве случаев идет не о потакании самолечению со стороны аптек, а о вынужденном компромиссе, мы уже отметили. Более того, многие аптечные организации самостоятельно пытаются хоть как-то упорядочить отпуск рецептурных средств непосредственно «на местах». Как правило, сотрудники аптек, столкнувшись с запросом на Rx-препарат, настоятельно требуют от пациента сходить к врачу. Исключения делаются лишь в двух случаях: когда больной убедительно (с описанием диагноза, режима приема и т.д.) заверяет аптекаря, что уже принимал ранее нужный ему препарат, либо тогда, когда ЛС запрашивает постоянный посетитель, уже приобретавший прежде лекарство «по всей форме» (многие организации даже ведут специальные журналы, где фиксируют «на случай чего» ФИО и координаты подобных посетителей).
Сколько пользы на чаше весов?
В общем, как видно невооруженным глазом, стартовые условия для принятия суровых мер (выражаясь опять же очень мягко) далеко не идеальные. Некоторые аналитики рынка по этому поводу высказываются, впрочем, отнюдь не в мягкой форме. Так, известный бескомпромиссностью своих суждений эксперт компании «КОМКОН», Вениамин Мунблит, комментируя ситуацию изданию «Время новостей», заявил, что чиновники «в обычных поликлиниках не наблюдаются, им просто не известно, что сейчас в первые десять дней каждого месяца туда просто не попасть – льготники заполоняют все. А что будет, когда в очереди выстроятся все сердечники и прочие хроники, покупающие одни и те же сильные препараты много лет подряд?» Вопрос, как говорится, риторический.
Да, инициаторы проекта уже сейчас стараются «подстелить соломку», загодя нивелировать его потенциальные издержки и проблемы. Одним из таких предупредительных шагов следует считать произошедшее не так давно (в конце декабря 2006 г.) официальное расширение перечня безрецептурных препаратов (приказ Минздравсоцразвития России от 4 декабря 2006 г. №823). Список пополнили около сотни новых наименований разных фармакологических групп (наружные антимикотики, антисептики, пара НПВС для внутреннего приема, МИБП и др.). Мера, конечно, резонная, однако при всей своей резонности лишь частично (очень частично) снимающая вышеозначенные проблемы. «Сердечникам», больным инсулиннезависимым диабетом, «ревматикам» и другим хроникам, годами «сидящим» на тех или иных препаратах, которые не затронуты этими либеральными нововведениями, легче вряд ли станет. В целях элементарного выживания придется в несколько раз чаще посещать поликлиники, а что творится в поликлиниках – см. выше. Круг замыкается намертво, не оставляя им былых лазеек (пусть формально не совсем законных, но, по сути, вынужденных и непредосудительных).
Риск цепной реакции
Проблема усиливается еще и тем, что таит в себе «эффект домино». Несомненно, что ощутимый удар будет нанесен по розничному звену. Дамоклов меч штрафных санкций, висящий под потолком торговых залов, заставит аптеки полностью отказаться от компромиссов с покупателями, не обзаведшимися бланками на искомый Rx-препарат. Да, уменьшится число «самолечебных» экспериментаторов, что хорошо. Однако вместе с ними пропадут и постоянные покупатели, отношения с которыми строятся на взаимном доверии, что гораздо хуже. Наверняка снизится и круг услуг, оказываемых современными аптеками приходящим покупателям. Так, сегодня многие аптечные организации в борьбе за покупателя делают значительную ставку на привлечение в штат врачей-консультантов, которые своими знаниями органично дополняют познания провизоров и фармацевтов. Введение новых правил игры во многом обессмыслит их дальнейшее пребывание в аптеках, а, значит, «аннигилирует» важное конкурентное преимущество. Все вышесказанное чревато системным «зависанием» товаропотока, цепной реакцией, которая едва ли лучшим образом отзовется в иных звеньях лекарственного оборота (дистрибьюторы, производители).
Думаем, как лучше, а получается…
Возможно, кто-то упрекнет нас в не совсем корректном подходе к вопросу: мол, нормативная регуляция – строго формализованная зона, требующая соответствующего – формального разбора, а не упрощенного житейского взгляда. Так-то оно так, но правовые ошибки и упущения, к сожалению, в конечном счете бьют по здоровью конкретных пациентов, а не по абстрактной сфере зарегламентированных социальных отношений. Кто-то, наверняка, заметит, что ужесточение порядка отпуска рецептурных препаратов нацелено на решение серьезных стратегических задач, в частности, таких, как повышение общей медицинской культуры, формирование более серьезного отношения со стороны пациентов к проблеме лекарственной терапии и т.д. И добавит, что путь к столь капитальной цели в принципе не может обойтись без временных сложностей в ближнесрочной перспективе. Теоретически все это, опять же, верно, однако теория все еще продолжает поверяться практикой. Практика же последних лет показывает, что при неподготовленной почве временные проблемы упрямо становятся постоянными, а лес за деревьями видится все хуже. Трудности, порожденные реализацией стратегической программы ДЛО, – пример весьма показательный и «другим наука». Хочется надеяться, что «генераторы глобальных идей», наконец-то почву подготовят, – не наспех, а основательно. Глава Росздравнадзора Рамил Хабриев, к слову, в интервью упоминавшейся газете «Время новостей» заверил, что «все шаги будут крайне осторожными и выверенными, не будет никакой кампанейщины». Ох, хорошо бы… Иначе нам в очередной раз придется вспомнить знаменитый афоризм про благие намерения.
Источник: Журнал "Российские аптеки" №3 2007г.
