У почитаемого мною ансамбля «Кровосток» есть трек «Шурик». Если вдруг не слышали, послушайте, а если лень, просто знайте, что это еще одна забавная апология нуара 1990-х. Там есть такие слова: «О вкусах не спорят, не спорят вообще и особенно с безвкусными мудаками». В последний месяц я не раз прокручивал в голове эту фразу, получая то личные сообщения, то скриншоты из соцсетей с гневными отповедями отдельных представителей индустрии на тему моей колонки, последовавшей за арестом Бориса Шпигеля.
Копаться в человеческой природе и в ее худших проявлениях дело неблагодарное и малооплачиваемое, если ты не клинический психолог, конечно. Но поскольку интерес к людям прописан в моем трудовом договоре, я решил проследить, кто больше всех негодует на меня за то, что моя песнь о Шпигеле выбивается из людоедского хора. И мирок комментаторов поделился надвое – руководители оптовых и производственных контор со скромным достатком плюс бывшие сотрудники «Биотэка». В принципе, объяснимо: первые сами до недавнего времени мечтали стать шпигелями, вторые, видимо, много настрадались от Бориса Исааковича, который заработал репутацию крепкого угнетателя трудящихся масс, и теперь прыщут доступным им ядом. О вкусе этого яда тоже спорить не будем. Сами разберутся в своей любви-ненависти к основателю «Биотэка».
В целом успокаивает то, что кровожадность и агрессию по отношению к пораженному в правах человеку не демонстрируют его настоящие неприятели, конкуренты и контрагенты. Наоборот, они как никто понимают, что стали свидетелями заката прекрасной* эпохи, и от этого им «дэшку грустно». Они уважали Бориса Исааковича за выдумку и свой стиль в бизнесе, они хорошо помнят, кто вместе с ним пробивался и входил в пятерку великих допущенных** к освоению первых больших проектов (естественно, бюджетных) в сфере лекарственного обеспечения в 2004–2006 годах, и хорошо, знают, что с ними стало потом. Семь лет назад умер Игорь Рудинский, и из отрасли исчезла большая мистика и большая мудрость. Пять лет назад разорился Давид Паникашвили, и вслед за ним выветрилось замысловатое щегольство. Теперь вот арестовали Бориса Шпигеля, отвечавшего за византийскую интригу…
В индустрии усугубляется кризис персоналистских режимов, полноценной, то есть системной, альтернативы которым тут никто пока не придумал. И с теми, кто приходит вслед за былыми лидерами (нет, не им на смену), спорить уже точно ни о чем не хочется. Даже просто говорить.
(*, ** – красота в глазах смотрящего)
У почитаемого мною ансамбля «Кровосток» есть трек «Шурик». Если вдруг не слышали, послушайте, а если лень, просто знайте, что это еще одна забавная апология нуара 1990-х. Там есть такие слова: «О вкусах не спорят, не спорят вообще и особенно с безвкусными мудаками». В последний месяц я не раз прокручивал в голове эту фразу, получая то личные сообщения, то скриншоты из соцсетей с гневными отповедями отдельных представителей индустрии на тему моей колонки, последовавшей за арестом Бориса Шпигеля.
Копаться в человеческой природе и в ее худших проявлениях дело неблагодарное и малооплачиваемое, если ты не клинический психолог, конечно. Но поскольку интерес к людям прописан в моем трудовом договоре, я решил проследить, кто больше всех негодует на меня за то, что моя песнь о Шпигеле выбивается из людоедского хора. И мирок комментаторов поделился надвое – руководители оптовых и производственных контор со скромным достатком плюс бывшие сотрудники «Биотэка». В принципе, объяснимо: первые сами до недавнего времени мечтали стать шпигелями, вторые, видимо, много настрадались от Бориса Исааковича, который заработал репутацию крепкого угнетателя трудящихся масс, и теперь прыщут доступным им ядом. О вкусе этого яда тоже спорить не будем. Сами разберутся в своей любви-ненависти к основателю «Биотэка».
В целом успокаивает то, что кровожадность и агрессию по отношению к пораженному в правах человеку не демонстрируют его настоящие неприятели, конкуренты и контрагенты. Наоборот, они как никто понимают, что стали свидетелями заката прекрасной* эпохи, и от этого им «дэшку грустно». Они уважали Бориса Исааковича за выдумку и свой стиль в бизнесе, они хорошо помнят, кто вместе с ним пробивался и входил в пятерку великих допущенных** к освоению первых больших проектов (естественно, бюджетных) в сфере лекарственного обеспечения в 2004–2006 годах, и хорошо, знают, что с ними стало потом. Семь лет назад умер Игорь Рудинский, и из отрасли исчезла большая мистика и большая мудрость. Пять лет назад разорился Давид Паникашвили, и вслед за ним выветрилось замысловатое щегольство. Теперь вот арестовали Бориса Шпигеля, отвечавшего за византийскую интригу…
В индустрии усугубляется кризис персоналистских режимов, полноценной, то есть системной, альтернативы которым тут никто пока не придумал. И с теми, кто приходит вслед за былыми лидерами (нет, не им на смену), спорить уже точно ни о чем не хочется. Даже просто говорить.
(*, ** – красота в глазах смотрящего)
