Диагностика онкозаболеваний – тяжелейшая задача, до окончательного решения которой еще очень далеко. Как показал прошедший в России конкурс врачей-патоморфологов, доля совпадения правильного диагноза и мнения специалистов составила не более 55%. По мнению экспертов, минимизировать вероятность ошибок могут коллегиальность при оценке препаратов и принцип узкой специализации патологов.
В онкологии именно заключение патоморфологов становится для онкологов главным руководством к принятию решений по дальнейшей тактике лечения. И цена ошибки здесь может быть очень высока. По данным независимых экспертов, ошибки при диагностике онкологических заболеваний, случаются почти в 40% случаев, официальной статистики по этому вопросу не ведется. Самые грубые ошибки – это те, когда рак «находят» там, где его нет, либо, наоборот, пропускают злокачественную опухоль. Самые распространенные ошибки допускаются при типировании опухоли – морфологическом определении разновидности рака. В итоге – неверно выбранная тактика лечения и печальный итог.
Развитие медицинской науки уже сегодня дает шанс на излечение многим онкологическим больным, однако воспользоваться этим шансом могут лишь единицы.
Условия конкурса
Первый специализированный конкурс для российских врачей-патоморфологов «Окончательный диагноз» прошел в конце 2015 года. Специалистам по всей России предлагалось проанализировать сложные и редкие случаи онкологии. Конкурс, организованный сервисом диагностики онкологических заболеваний UNIM прошел в формате решения онлайн-кейсов с помощью специализированного программного обеспечения для дистанционной диагностики Digital Pathology. Рассмотрев препараты и ознакомившись с клиническими данными, конкурсанты должны были выдать окончательный диагноз.
Благодаря дистанционному формату конкурса в нем смогли принять участие более трети практикующих врачей-патоморфологов (около 250 человек), которые использовали возможность рассмотреть и изучить интересные случаи, проверить свои возможности и пообщаться с коллегами со всей страны. Еще несколько специалистов из Израиля, Казахстана, Белоруссии и Украины присоединились к проекту вне зачета. По мнению организаторов конкурса, столь значительный отклик у патологоанатомов говорит о стремлении наших специалистов к совершенствованию своего уровня, поиску возможностей для обучения.
По условиям конкурса от специалистов требовалось провести диагностику 14 случаев из различных нозологических групп – онкогинекологии, опухолей мягких тканей, костных и других патологий. Препараты были предоставлены Болонским университетом и крупнейшей чешской диагностической лабораторией Biooptichka Lab.Чтобы у участников конкурса не возникало сомнений в эталонном диагнозе, все случаи были дополнительно валидированы в лечебных учреждениях Великобритании и Норвегии без входящего диагноза.
Результаты
Доля совпадения правильного диагноза и мнения конкурсантов оказалась не очень большой – от 1,92% до 54,81%. Этот результат нельзя считать показателем уровня отечественной диагностики в целом – представленные на конкурс сложные случаи были совсем не из рядовой практики. Тем не менее, достаточно частой оказалась ошибка уже при оценке того, является ли патологический процесс доброкачественным или злокачественным. В реальной медицинской практике такая ошибка повлекла бы за собой трагические последствия для пациента.
«Результаты, с одной стороны, могут показаться не столь радужными, — считает генеральный директор Unim Алексей Ремез. – Однако и пациенту, и онкологу, и химиотерапевту необходимо понимать, что патоморфология – сложнейшая медицинская сфера. Заключение врача всегда субъективно, и в этой связи любой, даже самый опытный врач, может ошибаться. Существует только две методики, позволяющие минимизировать вероятность таких ошибок – принцип коллегиальности при оценке препаратов и принцип узкой специализации патологов».
Победитель конкурса
Победителем конкурса стала руководитель отделения патоморфологии Санкт-Петербургского онкологического центра, д.м.н. Ксения Шелехова, опознавшая все образцы. Хотя некоторые задания относились к очень редким ситуациям, с которыми она раньше не сталкивалась, помог навык работы с научной литературой, в том числе, западной.
«Время от времени нужно пробовать что-то новое, иначе нельзя. На мой взгляд, патологической анатомии в нашей стране «новизна» просто необходима. Конкурс «Окончательный диагноз» явился чем-то таким. Еще меня подкупил качественный и квалифицированный подход организаторов, в качестве судей были выбраны патологи мировой величины», – поделилась Шелехова впечатлениями от конкурса.
Что же касается качества диагностики на местах, то для его повышения, по мнению победительницы конкурса,срочно менять в патологической анатомии (как, впрочем, и во всей медицине страны) нужно многое. «Сейчас нет той эффективности от службы, которая должна бы быть в «идеальных условиях», – считает Шелехова. – И начинать нужно с азов: менять подход к образованию специалистов. Мне посчастливилось организовывать патологоанатомическое отделение с нуля. И самой большой проблемой явился, да и остается вот уже 5 лет, подбор персонала, способного к обучению, имеющего интерес к своей профессии, либо просто честно и грамотно выполняющего свои обязанности. Нужно, чтобы специалист любил свое дело и постоянно развивался. Оборудования и денег, конечно, недостаточно. К сожалению, это очевидно».
«Диагностика онкологии – это всегда командная работа»
«МедНовости» попросили прокомментировать результаты конкурса профессора Российской медицинской академии последипломного образования, д.м.н., академика РАН Георгия Франка.
Георгий Авраамович, почему так сложна диагностика рака, даже в тех случаях, когда этим занимаются сильные специалисты и у них есть хорошее оборудование?
— С диагностикой существует целый набор проблем, как объективного, так и субъективного характера. Это могут быть ошибки лаборантов-гистологов, изготовивших некачественный препарат, это могут быть ошибки хирургов или эндоскопистов: например биопсийный материал взяли не из опухоли, а рядом, и в материале нет достаточного количества информации. Или же биопсию взяли из зоны некроза или фиброза опухоли. Также бывают случаи, когда происходят методические ошибки в исследовании материалов, например, срез проходит по тангенсу, а не перпендикулярно. В таких случаях даже самый опытный и талантливый врач может совершить ошибку.
Также крайне важно понимать, что диагностика онкологии – это всегда командная работа. Патолог должен работать в тесной связке с клиницистом, специалистом по ультразвуковой диагностике, специалистом по МРТ и КТ. Патолог должен знать всю клиническую картину пациента. Например, иногда при беременности или после родов у женщин случаются изменения молочных желез или шейки матки, которые ошибочно принимают за рак. Если у пациента ранее была опухоль, необходимо посмотреть предыдущие стекла, изучить все данные пациента до и после операции, способы лечения. Без этого невозможно определить, является ли опухоль новой или же это метастазы выявленного ранее заболевания. Конечно, иногда бывает и недостаток квалификации врачей, например, при работе с редкими заболеваниями.
Какие нозологии вызывают наибольшие трудности для диагностики? И можно ли ждать в ближайшем будущем появления каких-то прорывных технологий в этой области?
— Хуже всего во всем мире, и в России в том числе, диагностируются опухоли лимфатических узлов, опухоли мягких тканей, а также дифференциальная диагностика начальных форм рака и предрака.
Что касается новых технологий – однозначно сказать сложно. Всегда кажется, что вот-вот появится новая прорывная технология. Например, сначала появляется иммуногистохимия, далее появляются молекулярно-биологические методики. Сейчас мы находимся в поиске новых методик и технологий, и так мы постоянно движемся к горизонту, который все время отодвигается от нас.
Статистика правильных диагнозов. Ни
На сайте можно ознакомиться с оригинальными диагнозами ко всем случаям с комментариями
Тератокарциносаркома носовой полости: 11.64 %. Типичным для этой опухоли является наличие кажущегося доброкачественным плоского эпителия, с резким переходом этого компонента, в железистый эпителий.
Юкстаоральный (околоротовой) орган Хивица: 12.18 %. Одна из наиболее опасных ловушек для патологоанатома, который имеет дело с патологией головы и шеи. Гнезда плоского эпителия юкстаорального органа Хивица располагаются вблизи периферического нерва, в результате патологоанатомы, которые не имеют представления о существовании этих структур, могут ошибочно трактовать их как плоскоклеточный рак с периневральной инвазией.
Секреторная карцинома слюнных желез (аналог секреторной карциномы молочной железы), содержащая химерный ген ETV6-NTRK3: 27.9 %. Опухоли клинически и иммуногистохимически идентичны аналогичной опухоли молочной железы, единственное клиническое различие заключается в том, что в слюнных железах эти опухоли возникают во взрослом и пожилом возрасте, а в молочной железе преимущественно у детей и молодых взрослых.
Карцинома сальной железы с нейроэндокринными (карциноид-подобными) чертами, низкой степени злокачественности: 1.92 %. Карцинома из сальной железы наиболее часто возникает у пожилых женщин как медленно растущий, уплотненный, безболезненный, желто-красный узелок на конъюнктивальной поверхности верхнего века. Карцинома из сальной железы часто ошибочно принимается за доброкачественное воспалительное состояние века, что нередко задерживает диагностику.
Гиалинизирующая эндометриоидная аденокарцинома: 6.51 %. Часто является причиной диагностических ошибок. Обычно ставится мюллерова карциносаркома (злокачественная смешанная мюллерова опухоль) и гиалинизированные участки расцениваются как гиалиновый хрящ, то есть гиалинизированные участки считаются участками саркоматоидной дифференцировки. В отличие от мюллеровой карциносаркомы, гиалинизирующая эндометриоидная аденокарцинома является индолентным новообразованием.
Пролапс маточной трубы после гистерэктомии: 13.65 %. Пролапс фаллопиевой трубы – давно известный феномен, который редко диагностируется гистологически. Пролапс маточной трубы может быть интерпретирован как аденокарцинома. Избыточное образование стромы при пролапсе маточной трубы – еще одна причина, затрудняющая диагностику.
Карцинома, связанная с t(6;11) транслокацией (опухоль почки, формирующая розетки) : 19.81 %.
Эктопическая гамартоматозная тимома: 2.88 %
Фосфатурическая мезенхимальная опухоль мягких тканей с кальцификацией: 22.62 %
Миксовоспалительная фибробластическая саркома мягких тканей: 11.04 % .
Энхондрома: 26.97 %.
Атипичная хондроматозная опухоль / Хондросаркома первой степени (классификация ВОЗ 2013) : 15.84 %.
Центральная хондросаркома второй степени: 54.81 %.
