На минувшей неделе Москву посетил самый влиятельный бизнесмен Европы, председатель совета директоров и генеральный директор швейцарской фармацевтической компании Даниэл Вазелла.
Пока компания не рассматривает возможность создания в России новых производств, однако менеджеры Novartis уверены, что здесь большой рынок для их медикаментов, в частности предназначающихся для борьбы с раком.
В этом году компания начнет совместную программу с российскими клиниками по диагностике данного заболевания.
Для бизнеса компании важны два фактора – финансирование социальных расходов из госбюджета и рост доходов населения. Видимо, по оценкам Novartis, в России сейчас хорошо и с тем, и с другим.
– В этом году британская газета The Financial Times назвала Вас самым влиятельным бизнесменом Европы. Понятно, что Вам не очень просто ответить на этот вопрос, но тем не менее хотелось бы услышать Вашу точку зрения: почему?
– Я не знаю почему. В голосовании участвовали много людей, и сложно сказать, почему выбор пал на меня. Думаю, люди оценили динамику нашего роста, деятельность в мире. Мы изменили структуру компании, культуру работы. Кроме того, компания помогает средствами и лекарствами в борьбе с раком и другими тяжелыми заболеваниями. Полагаю, что подобная работа не может остаться без внимания.
– В прошлом году продажи Novartis увеличились на 19% – до 24,9 млрд долл. Чем был обусловлен такой существенный рост? Какое направление бизнеса Novartis сейчас развивается наиболее динамично?
– Самое важное – это люди, те, кто отвечает за разработку новых препаратов. Во-вторых, это хорошая команда менеджеров. В нашем бизнесе очень важно получать одобрение контролирующих органов. У нас хороший сбыт медикаментов в США, крупнейшем рынке для нас. Так же хорошо растет рынок лекарств-дженериков. Так что это и инвестиции в разработки и маркетинг. Если инвестировать только в маркетинг, то рост доходов будет краткосрочным.
– Какие регионы с точки зрения реализации своей продукции для Novartis являются наиболее перспективными и на какие компания возлагает основные надежды?
– Сложно сказать. Сегодня 50% рынка медикаментов – это Соединенные Штаты. Еще треть – это Европа и Азия (Япония). Остальное – страны Азии и Латинской Америки. Даже если брать высокорастущий рынок Китая, то все зависит от роста доходов населения и государственной поддержки, сейчас там темпы роста фармрынка – около 20% в год.
– Что питает продажи в этом регионе?
– Фундаментальная предпосылка для роста продаж – это рост доходов населения. Лечение можно оплачивать из своего кармана или полагаться на государственное страхование. Сейчас в крупных городах КНР – Пекине и Шанхае – мы видим рост расходов на медицину, и эта тенденция находит продолжение в других регионах Китая. Кроме того, там есть сильный госсектор – армия и т.д.
– Какие лекарственные препараты в настоящий момент пользуются наибольшей популярностью в мире? На разработку каких препаратов сейчас тратятся самые большие средства?
– Медикаменты для борьбы с заболеваниями сердечно-сосудистой системы и раком. Сегодня это два основных направления в разработке медикаментов. Соответственно, на эти направления выделяются средства.
– В настоящий момент много говорится о том, что необходимо сделать лекарственные препараты более доступными, но тем не менее они стабильно дорожают. Почему?
– Во-первых, на самом деле в целом цены на медикаменты ниже темпов роста инфляции. В прошлом году наш портфель лекарств в общем подорожал на 1%. Так что у нас дефляция на рынке лекарств (правда, не везде – мы не видим этого в США). Во-вторых, экспоненциально растут наши расходы на исследования и маркетинг. Приходится тратить много средств на информационные технологии – раньше эти расходы были меньше. Кроме того, гораздо затратнее стали обязательные клинические испытания. Условно говоря, если раньше нам хватало тестов с участием 100 человек, то теперь счет идет на тысячи, иначе лекарства не получат доступа на рынок: регулирующие органы требуют от нас точной информации о побочных эффектах. В итоге запуск нового медикамента обходится в сотни миллионов долларов. Наконец, сами лекарства становятся очень сложными. Сегодня мы боремся с большим количеством хронических заболеваний – это требует больших затрат на разработку и длительных тестов. И, конечно, сами специалисты стоят сегодня дороже. Это не означает, что нельзя снижать расходы на медикаменты. Прежде всего, надо стремиться использовать наиболее эффективные лекарства, можно использовать дженерики – они дешевле. Затем, общество должно решить, на что оно тратит свои средства: на медицину, на образование, на оборону или на сельское хозяйство. На поддержку сельхозпроизводителей в мире ежегодно тратится 350 млрд долл. – это огромная сумма. Может, лучше потратить эти деньги на медицину? Все говорят, что лекарства стали дорогими, но забывают, что смертность от болезней снижается. Тем более что лекарства – это только половина расходов на медицину. Например, в Европе есть избыток лечебных учреждений, которые получают госфинансирование.
– Существует мнение, что стоимость многих популярных лекарственных препаратов очень сильно завышена. Грубо говоря, Ваш известный препарат Theraflu представляет собой простую смесь аспирина и красителей, которые по раздельности стоят на несколько порядков дешевле. То же самое можно сказать и про Maalox, основанный на соде.
– Прежде всего, поскольку это лекарства, отпускаемые без рецепта, то это личное дело каждого – покупать или нет. Если у Вас поднялась температура, можете ничего не принимать, само пройдет. Однако медикаменты помогут быстрее встать на ноги. Кроме того, они сделаны по определенным стандартам, Вы знаете, что покупаете, это проверенный товар. Хотя вместо Maalox можете попить молока. В конце концов, люди гораздо чаще покупают что-то другое, платя за бренд и уверенность в качестве товара.
