Просто в какой-то момент система здравоохранения Краснодара перестала справляться со своими обязанностями и начался процесс ее тихой деградации. Лавинообразный рост численности населения Краснодара и его пригородов, не обеспеченный пропорциональным ростом возможностей социальных служб, – вот главный виновник сложившейся печальной ситуации. Проблемы в социальной сфере были предопределены еще тогда, когда принимались решения о строительстве множества новых домов, жилых комплексов, целых новых районов и пригородов города.
За небольшой промежуток времени численность населения города увеличилась в два раза! А количество, например, фактически работающих бригад скорой медицинской помощи за это же время сократилось примерно на четверть. И таких примеров работы «эффективных менеджеров» множество. Как результат – тотальная переполненность школ, садиков, больниц и поликлиник, особенно в новых районах.
Появились целые районы-гетто из стоящих впритык друг к другу многоэтажек. Без школ и поликлиник, с минимумом коммуникаций и постоянными подтоплениями из-за отсутствия системы ливневой канализации.
Здравоохранение? Так справляемся же! Даже есть чем гордиться: ККБ1 и ККБ2, перинатальный центр, ЦГХ и другие весьма серьезные и уважаемые учреждения.
Но пришел COVID-19 и вдруг оказалось, что научные центры – это далеко не основа системы здравоохранения, что для обычного человека нормально работающая поликлиника рядом с домом – гораздо полезнее и важней, что грамотный терапевт может спасти гораздо больше жизней, чем известный хирург. А для того, чтобы медицинская наука могла нормально развиваться, ее должно прикрывать крепкое, развитое первичное звено здравоохранения, созданное с необходимым запасом прочности.
Задолго до начала коронавирусной истерии примерно в каждой пятой бригаде скорой медицинской помощи работали одиночки и даже так людей катастрофически не хватало. Подготовленные машины до сих пор стоят без дела – работать на них некому.
Совсем недавно смотрел на ютубе видео. Пара уродов напала на врача скорой помощи и хорошо, что не слишком успешно. Врач – здоровый мужик и не из робкого десятка – отпор нападавшим дает уверенно. Снимали с окна многоэтажки, этажа примерно с третьего.
Первое – на видео видно, что врач (или фельдшер?) работает одиночкой. Вполне себе наглядный пример того, что людей на «скорой» не хватает не только в Краснодаре.
Второе – почему водитель не пришёл на выручку? Ответ простой – большинство наших водителей пенсионного или предпенсионного возраста. Почти все дымят как паровозы и около трети нормально так побухивает. Даже просто помочь донести пациента до машины им тяжело, а здесь – реальный мордобой! Поэтому водители чаще всего – просто наблюдатели.
Третье – мужик, конечно, молодец. Вот только подавляющее большинство сотрудников скорой медицинской помощи – женщины, часто совсем молодые девушки. Многие вынуждены работать одиночками, просто обстоятельства так сложились. А встречают их наши любимые клиенты: алкоголики, наркоманы, психи, в том числе состоящие на учете и общественно опасные – люди опустившиеся, со сломанной психикой, а ещё криминал: бытовуха, драки и прочее веселье. Наркоманские и бомжацкие притоны, и предложения неприличные, и прямые домогательства, и угрозы, естественно. А как без этого?
Раньше сильно выручали санитары. Я и сам так подрабатывал, когда учился на фельдшера. Отличная практика! Особенно с учётом выхолощенной до уровня медицинской сестры программы обучения фельдшеров в медицинских колледжах. Для понимания ситуации: в новой программе обучения фельдшеров нет предмета «кардиология». Просто нет. Включено в «терапию» и обрезано до неприличия. А на изучение рекламы, например, выделен целый курс лекций и практических занятий.
Онкологии нет, травматологию тоже убрали. Зато молодые фельдшеры учатся разрабатывать рекламную кампанию для развития собственного бизнеса. И совсем не обязательно, чтобы этот бизнес был хоть как-то связан с медициной. Я, например, в своём проекте продвигал рекламное агентство.
Но процесс все равно шел. Студенты учились на практике, пусть даже и набивая в процессе учёбы весьма болезненные шишки. Что немаловажно – после получения диплома многие из них оставались работать на «скорой».
Но «эффективные менеджеры» из министерства здравоохранения запретили санитаров. Вообще. Мол, «на дипломированных медиков денег не хватает, а вы хотите ещё и санитарам зарплату платить? Экономнее нужно быть!»
Далее описана типичная ситуация из работы бригады скорой медицинской помощи г. Краснодара. Примерно так все и происходит в большинстве крупных городов Российской Федерации.
Три часа ночи. Обычная хрущевка-пятиэтажка, большинство жильцов – пенсионеры. Бригада скорой медицинской помощи приезжает к пациенту с хронической сердечной недостаточностью. Это полная, крупная женщина пенсионного возраста с сильно отечными ногами. Ее сердце уже не может перекачивать весь необходимый для организма объем крови, и она начинает застаиваться в тканях. Поэтому со стороны она кажется какой-то рыхлой, опухшей. Такие пациенты сидят на мочегонных средствах – отеки сгоняют.
Бригада объясняет бабушке, что в больницу ей надо срочно. Желательно – вот прямо сейчас. А та отвечает, что самой ей спуститься с третьего этажа совершенно невозможно. Без помощи никак. Нужно найти хоть пару мужиков, но сделать это прямо сейчас – задача нерешаемая.
Скорая помощь – две молодые девушки с сильно деформированной психикой (а нормальные люди на «скорой» не работают). Одной 23 года, другой, гораздо более опытной, – чуть больше тридцати. Обе худые и чахлые, на жизнь злые. На грузчиков совсем непохожие. Ну и водитель – чуть здоровее пациента. Соседи такие же пенсионеры, а прохожих на улице в три часа ночи попробуй найди!
МЧС вызывать? За вызов МЧС скорая платит из своего скудного бюджета и деньги это немалые… Поэтому никто МЧС вызывать не будет. Сами обязаны справляться.
Короче, старушка остаётся дома. Подписывает отказ от госпитализации, получает Дигоксин с Фурасемидом внутривенно, ЭКГ с сигнальником оставлены на руках, и бригада уходит. После этого вызова бригаду отпускают «на пополнение» (через восемь часов после начала дежурства. И это ещё хорошо!). 20 или 40 минут передышки, за которые нужно успеть дописать и сдать все карты, пополниться медикаментами и расходниками. Сходить в туалет, умыться, почистить зубы. И покушать тоже было бы хорошо. Ну и чай/кофе с печеньками – это если повезет.
Ну а если пришлось расходовать наркотики – времени на еду может совсем не остаться. Враг из Минздрава создал очень трудоемкий, изматывающий механизм списания наркотиков и сильнодействующих препаратов. Проще застрелиться, чем использовать такую “тяжелую артиллерию”! Поэтому все усилия заставить рядовых сотрудников чаще использовать наркотики (а это действительно эффективно и реально спасает жизни) оказываются тщетны. Люди и так перегружены, на взводе. Если усиливать давление – вообще некому будет работать.
Тем временем на улице начал моросить мелкий, противный дождь. Неприятная погода. На планшет приходит новый вызов. Плохо пьяному. Троллейбусная остановка на привокзальной площади, мужчина 40 лет, вызвал прохожий («Дать бы тебе в рожу, прохожий» – своеобразный скоропомощной юморок). Возникает сильное желание кого-нибудь убить.
А дождь не утихает. Скорее наоборот. И бомжара, лежащий на лавочке рядом с остановкой тоже никуда уходить не собирается. Естественно обоссаный. Но для клиента это привычное состояние.
Вытрезвители вредят. Свободу личности ограничивают! Личность хочет плавать в луже – это ее право, как гражданина и просто хорошего человека, который всего лишь имеет кое-какие вредные привычки. А у кого их нет? Государство не в состоянии сделать даже самую малость – восстановить систему вытрезвителей. Чтобы больницы перестали служить ночлежками для бомжей и алкоголиков. Мест в стационарах не хватает для обычных пациентов, а им постоянно привозят пьяных, опущенных людей просто потому, что их больше некуда девать.
Как две худенькие девчонки вместе со своим заслуженным водителем затаскивали бомжа в машину – отдельная эпопея. Снимать бомжу кардиограмму, ставить катетер, капать Магнезию и глюкозу с витаминами? Ха-ха-ха! Может ему еще и Фуросемид пустить по вене, чтобы он прямо в машине обоссался? Это даже не смешно. Бомжара пьяный, грязный, вонючий и ругается матом. А еще от него неизвестно чего ожидать – вдруг он сейчас на них с кулаками набросится? Или начнет буянить и ломать ценную аппаратуру? Лучше лишний раз его не трогать.
Кстати прохожий (который «на х** похожий» – своеобразный скоропомощный юморок) убедился в прибытии скорой, сердечно их поблагодарил за помощь и сразу свалил в темноту. Помогать носить грязного, вонючего бомжару в его планы не входило.
Короче, бомжу ничего не делали. Ни кардиограмму, ни доступ к вене. Даже давление не меряли. В стационаре есть горячая вода, чистящие средства и опытные санитары в специальной одежде – пусть клиента сначала отмоют от грязи и говнища разного, тогда и лечить можно. Иначе придется в грязной, вонючей после тесного общения с бомжом одежде лечить нормальных людей.
Кстати, бомжара своими обоссаными штанами сидел прямо на кресле для пассажиров. Никто ничего под него не постелил – всем пофиг. Все прекрасно понимают, что кресла в салоне машины обоссаны много десятков раз. Ехать на подстанцию мыться им все равно никто не позволит. Скажут, кого вы из себя строите? Взяли тряпки и сами убрали.
Тем временем бабушке (которая с прогрессирующей сердечной недостаточностью отказалась от госпитализации) становится хуже. Начало сильно давить в груди. Страшно. Давление поднялось. Вызывает ещё одну скорую.
Вызов достается все той же бригаде, что приезжала в первый раз. Ночные бригады работают в режиме нон стоп. От одного вызова к другому. Без остановок, без заездов на подстанцию. Кто работает сутками – с утра на ногах и уже почти ничего не соображает. В пять часов ночи приходит очередной вызов. Повод – боль в груди, высокое АД. 70 лет. Повторный вызов.
Бригадный кардиограф столько раз был разбит, сломан и отремонтирован, что непонятно, как он до сих работает. Аккумулятор почти не держит заряд – от розетки работает (а что делать в общественном месте, где нет электричества?), гнезда расшатаны, монитор разбит и уже сто лет ничего не показывает – как с такой техникой вообще можно работать? Но запасной кардиограф, который на подстанции хранится – еще хуже. Короче, хреновенько работает техника. С косяками. То ленту зажует, то тёмные полосы начинает печатать, то наводка постоянно идет или какие-то отведения отказывается печатать. Вот и сейчас кардиограф начал сбоить.
Пациенту в этот раз очень нужно было сделать четкое, понятное ЭКГ. Но у бригады такой возможности не было. Забирать технику у других бригад бесполезно – она у всех примерно одинаково разбитая. Некоторым вообще без кардиографа приходится работать. Короче, изменения на ЭКГ не увидели. А при пальпации в 7-8 межреберье слева возникла острая болезненность. Все понятно – обычная межреберная невралгия. Второй диагноз – гипертония. Просто на фоне болевого синдрома давление поднялось – это совершенно нормально. Кеторолак по вене, Каптоприл под язык и, чтобы пациент успокоился, – Феназепам в мышцу. Обычный, неосложненный криз гипертонической болезни – даже отказ от госпитализации брать не надо.
Все, хватит. Едем на подстанцию. Пересменка через час и не дай бог, если за это время поступит новый вызов. Таким пациентам не позавидуешь – весь накопленный за время дежурства негатив будет обязательно выплеснут на них. Но сегодня повезло и в конце даже удалось поспать минут двадцать.
А у бабушки состояние стремительно ухудшалось. Боль вернулась, причем гораздо более сильная, чем раньше. Тут она вспомнила про давнишний совет своей хорошей подруги – при болях в сердце пшикать Нитроспрей под язык. Заветный флакончик был найден в аптечке и сразу использован по назначению. Раз пять подряд или даже десять. И после каждой новой дозы препарата боль действительно стихала! Правда, потом возвращалась, но “пшикалка” действительно хорошо помогала. Как вдруг голова стала чугунной, а тело ватным. А потом она уснула и больше не приходила в сознание.
Просто в какой-то момент система здравоохранения Краснодара перестала справляться со своими обязанностями и начался процесс ее тихой деградации. Лавинообразный рост численности населения Краснодара и его пригородов, не обеспеченный пропорциональным ростом возможностей социальных служб, – вот главный виновник сложившейся печальной ситуации. Проблемы в социальной сфере были предопределены еще тогда, когда принимались решения о строительстве множества новых домов, жилых комплексов, целых новых районов и пригородов города.
За небольшой промежуток времени численность населения города увеличилась в два раза! А количество, например, фактически работающих бригад скорой медицинской помощи за это же время сократилось примерно на четверть. И таких примеров работы «эффективных менеджеров» множество. Как результат – тотальная переполненность школ, садиков, больниц и поликлиник, особенно в новых районах.
Появились целые районы-гетто из стоящих впритык друг к другу многоэтажек. Без школ и поликлиник, с минимумом коммуникаций и постоянными подтоплениями из-за отсутствия системы ливневой канализации.
Здравоохранение? Так справляемся же! Даже есть чем гордиться: ККБ1 и ККБ2, перинатальный центр, ЦГХ и другие весьма серьезные и уважаемые учреждения.
Но пришел COVID-19 и вдруг оказалось, что научные центры – это далеко не основа системы здравоохранения, что для обычного человека нормально работающая поликлиника рядом с домом – гораздо полезнее и важней, что грамотный терапевт может спасти гораздо больше жизней, чем известный хирург. А для того, чтобы медицинская наука могла нормально развиваться, ее должно прикрывать крепкое, развитое первичное звено здравоохранения, созданное с необходимым запасом прочности.
Задолго до начала коронавирусной истерии примерно в каждой пятой бригаде скорой медицинской помощи работали одиночки и даже так людей катастрофически не хватало. Подготовленные машины до сих пор стоят без дела – работать на них некому.
Совсем недавно смотрел на ютубе видео. Пара уродов напала на врача скорой помощи и хорошо, что не слишком успешно. Врач – здоровый мужик и не из робкого десятка – отпор нападавшим дает уверенно. Снимали с окна многоэтажки, этажа примерно с третьего.
Первое – на видео видно, что врач (или фельдшер?) работает одиночкой. Вполне себе наглядный пример того, что людей на «скорой» не хватает не только в Краснодаре.
Второе – почему водитель не пришёл на выручку? Ответ простой – большинство наших водителей пенсионного или предпенсионного возраста. Почти все дымят как паровозы и около трети нормально так побухивает. Даже просто помочь донести пациента до машины им тяжело, а здесь – реальный мордобой! Поэтому водители чаще всего – просто наблюдатели.
Третье – мужик, конечно, молодец. Вот только подавляющее большинство сотрудников скорой медицинской помощи – женщины, часто совсем молодые девушки. Многие вынуждены работать одиночками, просто обстоятельства так сложились. А встречают их наши любимые клиенты: алкоголики, наркоманы, психи, в том числе состоящие на учете и общественно опасные – люди опустившиеся, со сломанной психикой, а ещё криминал: бытовуха, драки и прочее веселье. Наркоманские и бомжацкие притоны, и предложения неприличные, и прямые домогательства, и угрозы, естественно. А как без этого?
Раньше сильно выручали санитары. Я и сам так подрабатывал, когда учился на фельдшера. Отличная практика! Особенно с учётом выхолощенной до уровня медицинской сестры программы обучения фельдшеров в медицинских колледжах. Для понимания ситуации: в новой программе обучения фельдшеров нет предмета «кардиология». Просто нет. Включено в «терапию» и обрезано до неприличия. А на изучение рекламы, например, выделен целый курс лекций и практических занятий.
Онкологии нет, травматологию тоже убрали. Зато молодые фельдшеры учатся разрабатывать рекламную кампанию для развития собственного бизнеса. И совсем не обязательно, чтобы этот бизнес был хоть как-то связан с медициной. Я, например, в своём проекте продвигал рекламное агентство.
Но процесс все равно шел. Студенты учились на практике, пусть даже и набивая в процессе учёбы весьма болезненные шишки. Что немаловажно – после получения диплома многие из них оставались работать на «скорой».
Но «эффективные менеджеры» из министерства здравоохранения запретили санитаров. Вообще. Мол, «на дипломированных медиков денег не хватает, а вы хотите ещё и санитарам зарплату платить? Экономнее нужно быть!»
Далее описана типичная ситуация из работы бригады скорой медицинской помощи г. Краснодара. Примерно так все и происходит в большинстве крупных городов Российской Федерации.
Три часа ночи. Обычная хрущевка-пятиэтажка, большинство жильцов – пенсионеры. Бригада скорой медицинской помощи приезжает к пациенту с хронической сердечной недостаточностью. Это полная, крупная женщина пенсионного возраста с сильно отечными ногами. Ее сердце уже не может перекачивать весь необходимый для организма объем крови, и она начинает застаиваться в тканях. Поэтому со стороны она кажется какой-то рыхлой, опухшей. Такие пациенты сидят на мочегонных средствах – отеки сгоняют.
Бригада объясняет бабушке, что в больницу ей надо срочно. Желательно – вот прямо сейчас. А та отвечает, что самой ей спуститься с третьего этажа совершенно невозможно. Без помощи никак. Нужно найти хоть пару мужиков, но сделать это прямо сейчас – задача нерешаемая.
Скорая помощь – две молодые девушки с сильно деформированной психикой (а нормальные люди на «скорой» не работают). Одной 23 года, другой, гораздо более опытной, – чуть больше тридцати. Обе худые и чахлые, на жизнь злые. На грузчиков совсем непохожие. Ну и водитель – чуть здоровее пациента. Соседи такие же пенсионеры, а прохожих на улице в три часа ночи попробуй найди!
МЧС вызывать? За вызов МЧС скорая платит из своего скудного бюджета и деньги это немалые… Поэтому никто МЧС вызывать не будет. Сами обязаны справляться.
Короче, старушка остаётся дома. Подписывает отказ от госпитализации, получает Дигоксин с Фурасемидом внутривенно, ЭКГ с сигнальником оставлены на руках, и бригада уходит. После этого вызова бригаду отпускают «на пополнение» (через восемь часов после начала дежурства. И это ещё хорошо!). 20 или 40 минут передышки, за которые нужно успеть дописать и сдать все карты, пополниться медикаментами и расходниками. Сходить в туалет, умыться, почистить зубы. И покушать тоже было бы хорошо. Ну и чай/кофе с печеньками – это если повезет.
Ну а если пришлось расходовать наркотики – времени на еду может совсем не остаться. Враг из Минздрава создал очень трудоемкий, изматывающий механизм списания наркотиков и сильнодействующих препаратов. Проще застрелиться, чем использовать такую “тяжелую артиллерию”! Поэтому все усилия заставить рядовых сотрудников чаще использовать наркотики (а это действительно эффективно и реально спасает жизни) оказываются тщетны. Люди и так перегружены, на взводе. Если усиливать давление – вообще некому будет работать.
Тем временем на улице начал моросить мелкий, противный дождь. Неприятная погода. На планшет приходит новый вызов. Плохо пьяному. Троллейбусная остановка на привокзальной площади, мужчина 40 лет, вызвал прохожий («Дать бы тебе в рожу, прохожий» – своеобразный скоропомощной юморок). Возникает сильное желание кого-нибудь убить.
А дождь не утихает. Скорее наоборот. И бомжара, лежащий на лавочке рядом с остановкой тоже никуда уходить не собирается. Естественно обоссаный. Но для клиента это привычное состояние.
Вытрезвители вредят. Свободу личности ограничивают! Личность хочет плавать в луже – это ее право, как гражданина и просто хорошего человека, который всего лишь имеет кое-какие вредные привычки. А у кого их нет? Государство не в состоянии сделать даже самую малость – восстановить систему вытрезвителей. Чтобы больницы перестали служить ночлежками для бомжей и алкоголиков. Мест в стационарах не хватает для обычных пациентов, а им постоянно привозят пьяных, опущенных людей просто потому, что их больше некуда девать.
Как две худенькие девчонки вместе со своим заслуженным водителем затаскивали бомжа в машину – отдельная эпопея. Снимать бомжу кардиограмму, ставить катетер, капать Магнезию и глюкозу с витаминами? Ха-ха-ха! Может ему еще и Фуросемид пустить по вене, чтобы он прямо в машине обоссался? Это даже не смешно. Бомжара пьяный, грязный, вонючий и ругается матом. А еще от него неизвестно чего ожидать – вдруг он сейчас на них с кулаками набросится? Или начнет буянить и ломать ценную аппаратуру? Лучше лишний раз его не трогать.
Кстати прохожий (который «на х** похожий» – своеобразный скоропомощный юморок) убедился в прибытии скорой, сердечно их поблагодарил за помощь и сразу свалил в темноту. Помогать носить грязного, вонючего бомжару в его планы не входило.
Короче, бомжу ничего не делали. Ни кардиограмму, ни доступ к вене. Даже давление не меряли. В стационаре есть горячая вода, чистящие средства и опытные санитары в специальной одежде – пусть клиента сначала отмоют от грязи и говнища разного, тогда и лечить можно. Иначе придется в грязной, вонючей после тесного общения с бомжом одежде лечить нормальных людей.
Кстати, бомжара своими обоссаными штанами сидел прямо на кресле для пассажиров. Никто ничего под него не постелил – всем пофиг. Все прекрасно понимают, что кресла в салоне машины обоссаны много десятков раз. Ехать на подстанцию мыться им все равно никто не позволит. Скажут, кого вы из себя строите? Взяли тряпки и сами убрали.
Тем временем бабушке (которая с прогрессирующей сердечной недостаточностью отказалась от госпитализации) становится хуже. Начало сильно давить в груди. Страшно. Давление поднялось. Вызывает ещё одну скорую.
Вызов достается все той же бригаде, что приезжала в первый раз. Ночные бригады работают в режиме нон стоп. От одного вызова к другому. Без остановок, без заездов на подстанцию. Кто работает сутками – с утра на ногах и уже почти ничего не соображает. В пять часов ночи приходит очередной вызов. Повод – боль в груди, высокое АД. 70 лет. Повторный вызов.
Бригадный кардиограф столько раз был разбит, сломан и отремонтирован, что непонятно, как он до сих работает. Аккумулятор почти не держит заряд – от розетки работает (а что делать в общественном месте, где нет электричества?), гнезда расшатаны, монитор разбит и уже сто лет ничего не показывает – как с такой техникой вообще можно работать? Но запасной кардиограф, который на подстанции хранится – еще хуже. Короче, хреновенько работает техника. С косяками. То ленту зажует, то тёмные полосы начинает печатать, то наводка постоянно идет или какие-то отведения отказывается печатать. Вот и сейчас кардиограф начал сбоить.
Пациенту в этот раз очень нужно было сделать четкое, понятное ЭКГ. Но у бригады такой возможности не было. Забирать технику у других бригад бесполезно – она у всех примерно одинаково разбитая. Некоторым вообще без кардиографа приходится работать. Короче, изменения на ЭКГ не увидели. А при пальпации в 7-8 межреберье слева возникла острая болезненность. Все понятно – обычная межреберная невралгия. Второй диагноз – гипертония. Просто на фоне болевого синдрома давление поднялось – это совершенно нормально. Кеторолак по вене, Каптоприл под язык и, чтобы пациент успокоился, – Феназепам в мышцу. Обычный, неосложненный криз гипертонической болезни – даже отказ от госпитализации брать не надо.
Все, хватит. Едем на подстанцию. Пересменка через час и не дай бог, если за это время поступит новый вызов. Таким пациентам не позавидуешь – весь накопленный за время дежурства негатив будет обязательно выплеснут на них. Но сегодня повезло и в конце даже удалось поспать минут двадцать.
А у бабушки состояние стремительно ухудшалось. Боль вернулась, причем гораздо более сильная, чем раньше. Тут она вспомнила про давнишний совет своей хорошей подруги – при болях в сердце пшикать Нитроспрей под язык. Заветный флакончик был найден в аптечке и сразу использован по назначению. Раз пять подряд или даже десять. И после каждой новой дозы препарата боль действительно стихала! Правда, потом возвращалась, но “пшикалка” действительно хорошо помогала. Как вдруг голова стала чугунной, а тело ватным. А потом она уснула и больше не приходила в сознание.
