Вот и «Эхо» прошло,
Словно и не бывало…
ЭХО НЕУДОБНОЙ ПРАВДЫ
Внимательно слушала и смотрела он-лайн интервью на «Эхо Москвы» с Анатолием Нахимовичем Махсоном.
Закончилась передача, а на сердце — песня. Провидец наш Высоцкий…
«Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
— Ложь это все, и на Лжи — одеянье мое!..
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами ее.
Тот протокол заключался обидной тирадой,
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама, вся как есть, пропилась догола.
Голая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго болела, скиталась, нуждалась в деньгах.
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Впрочем, легко уживаться с заведомой ложью,
Правда колола глаза и намаялись с ней.
Бродит теперь, неподкупная, по бездорожью,
Из-за своей наготы избегая людей.
Некий чудак и поныне за Правду воюет,-
Правда, в речах его — правды на ломаный грош:
-Чистая Правда со временем восторжествует,
Если проделает то же, что явная Ложь.»
Всего неделя прошла с тех пор, как Нателла Болтянская беседовала в студии «Эха» с другим гостем — Леонидом Михайловичем Печатниковым. Тогда Нателла была внимательна и беспристрастна, её вопросы были ёмкими и точными. У Печатникова была возможность затронуть разные аспекты проблемы и, в итоге, оболгать Махсона, бездоказательно, но эффектно обвинить его по целому ряду позиций.
И вот сегодня у Махсона была возможность развенчать легенды и мифы Леонида Печатникова, по всем пунктам.
В таких передачах многое, очень многое зависит от ведущего.
Что случилось с Вами, Нателла? Вы не отрывались от экрана монитора, не поднимали глаз на собеседника, избегали его взгляда. Ваши вопросы были очень частными, Вы застревали на деталях, нерачительно тратили ограниченное время прямого эфира. Почему? Кто напугал Вас перед встречей с Махсоном? Где та яркая и смелая Нателла Болтянская, которой мы верим, песни которой поём?
Вы построили беседу таким образом, что Махсону пришлось постоянно оправдываться, в ответ на обвинения вице-мэра, которые Вы превратили в собственные вопросы.
Мне было больно смотреть на усталое лицо великого врача, сидевшего рядом с Вами, Нателла. Мне было больно слушать, как этот человек, спасший тысячи жизней, посвятивший собственную жизнь созданию и развитию лучшей онкологической клиники России, разъясняет Вам и радиослушателям «Эха» очень специальные, сложные, профессиональные детали, без которых не понять сути происходящего, не понять, что Махсон говорит правду, в отличии от вице-мэра.
Правда Махсона — это правда, как она есть. Вы же умная, Нателла, Вы же это понимаете.
Есть детали, которые отражают личную позицию корреспондента в процессе интервью. Царапнуло вот это: «Принесите гостю ещё воды!»
У гостя, между прочим, есть имя-отчество. Да и вообще, можно было подождать пять минут до ближайшего перерыва с этой водой. Или Вам важно было в прямом эфире продемонстрировать, что гость волнуется? Зачем?
Конечно, человек, честное имя которого вываляли в грязи, дело жизни которого пытаются разрушить, не может сохранять ледяное спокойствие!
Красиво можно врать, как это делал Ваш предыдущий собеседник.
А правда иногда бывает корявой и неприглядной. Что поделаешь…
Знаете, Нателла, у меня когда-то тоже был удивительный главный врач. Тоже избранный. Леонид Израильевич Бененсон. Это он создал знаменитую 11-ую больницу, приговоренную Печатниковым к уничтожению в 2014-ом. Это он, Бененсон, придумал создать на базе 11 больницы Центр паллиативной медицины. Нам удалось воплотить его мечту, и, вопреки намерениям Печатникова, мы создали этот Центр.
Теперь ДЗМ отчитывается о нашем ЦПМ, как о личной заслуге. Нам отказали в просьбе присвоить Центру имя Бененсона. Аргумент — прижизненно увековечивать запрещено.
Но мы, его ученики, никогда не допустим забвения этого имени. Наше дело продолжат наши ученики и наши пациенты.
Понимаете, Нателла, сегодня рядом с Вами в студии сидел человек, имя которого, как бы ни старался Печатников и ему подобные, навсегда вписано золотыми буквами в историю российской медицины. И этому человеку было трудно и холодно рядом с Вами. И этот человек не смог, не успел сказать всё, что хотел, что мог, что должен был сказать…
Эхо — оно бывает разное, в зависимости от поверхности, отражающей звук.
Песни тоже бывают разные. Одни — от сердца, другие — на заказ.
Ольга Демичева
Вот и «Эхо» прошло,
Словно и не бывало…
ЭХО НЕУДОБНОЙ ПРАВДЫ
Внимательно слушала и смотрела он-лайн интервью на «Эхо Москвы» с Анатолием Нахимовичем Махсоном.
Закончилась передача, а на сердце — песня. Провидец наш Высоцкий…
«Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
— Ложь это все, и на Лжи — одеянье мое!..
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами ее.
Тот протокол заключался обидной тирадой,
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама, вся как есть, пропилась догола.
Голая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго болела, скиталась, нуждалась в деньгах.
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Впрочем, легко уживаться с заведомой ложью,
Правда колола глаза и намаялись с ней.
Бродит теперь, неподкупная, по бездорожью,
Из-за своей наготы избегая людей.
Некий чудак и поныне за Правду воюет,-
Правда, в речах его — правды на ломаный грош:
-Чистая Правда со временем восторжествует,
Если проделает то же, что явная Ложь.»
Всего неделя прошла с тех пор, как Нателла Болтянская беседовала в студии «Эха» с другим гостем — Леонидом Михайловичем Печатниковым. Тогда Нателла была внимательна и беспристрастна, её вопросы были ёмкими и точными. У Печатникова была возможность затронуть разные аспекты проблемы и, в итоге, оболгать Махсона, бездоказательно, но эффектно обвинить его по целому ряду позиций.
И вот сегодня у Махсона была возможность развенчать легенды и мифы Леонида Печатникова, по всем пунктам.
В таких передачах многое, очень многое зависит от ведущего.
Что случилось с Вами, Нателла? Вы не отрывались от экрана монитора, не поднимали глаз на собеседника, избегали его взгляда. Ваши вопросы были очень частными, Вы застревали на деталях, нерачительно тратили ограниченное время прямого эфира. Почему? Кто напугал Вас перед встречей с Махсоном? Где та яркая и смелая Нателла Болтянская, которой мы верим, песни которой поём?
Вы построили беседу таким образом, что Махсону пришлось постоянно оправдываться, в ответ на обвинения вице-мэра, которые Вы превратили в собственные вопросы.
Мне было больно смотреть на усталое лицо великого врача, сидевшего рядом с Вами, Нателла. Мне было больно слушать, как этот человек, спасший тысячи жизней, посвятивший собственную жизнь созданию и развитию лучшей онкологической клиники России, разъясняет Вам и радиослушателям «Эха» очень специальные, сложные, профессиональные детали, без которых не понять сути происходящего, не понять, что Махсон говорит правду, в отличии от вице-мэра.
Правда Махсона — это правда, как она есть. Вы же умная, Нателла, Вы же это понимаете.
Есть детали, которые отражают личную позицию корреспондента в процессе интервью. Царапнуло вот это: «Принесите гостю ещё воды!»
У гостя, между прочим, есть имя-отчество. Да и вообще, можно было подождать пять минут до ближайшего перерыва с этой водой. Или Вам важно было в прямом эфире продемонстрировать, что гость волнуется? Зачем?
Конечно, человек, честное имя которого вываляли в грязи, дело жизни которого пытаются разрушить, не может сохранять ледяное спокойствие!
Красиво можно врать, как это делал Ваш предыдущий собеседник.
А правда иногда бывает корявой и неприглядной. Что поделаешь…
Знаете, Нателла, у меня когда-то тоже был удивительный главный врач. Тоже избранный. Леонид Израильевич Бененсон. Это он создал знаменитую 11-ую больницу, приговоренную Печатниковым к уничтожению в 2014-ом. Это он, Бененсон, придумал создать на базе 11 больницы Центр паллиативной медицины. Нам удалось воплотить его мечту, и, вопреки намерениям Печатникова, мы создали этот Центр.
Теперь ДЗМ отчитывается о нашем ЦПМ, как о личной заслуге. Нам отказали в просьбе присвоить Центру имя Бененсона. Аргумент — прижизненно увековечивать запрещено.
Но мы, его ученики, никогда не допустим забвения этого имени. Наше дело продолжат наши ученики и наши пациенты.
Понимаете, Нателла, сегодня рядом с Вами в студии сидел человек, имя которого, как бы ни старался Печатников и ему подобные, навсегда вписано золотыми буквами в историю российской медицины. И этому человеку было трудно и холодно рядом с Вами. И этот человек не смог, не успел сказать всё, что хотел, что мог, что должен был сказать…
Эхо — оно бывает разное, в зависимости от поверхности, отражающей звук.
Песни тоже бывают разные. Одни — от сердца, другие — на заказ.
Ольга Демичева
