Поводом к череде исков гражданки в Верховный, Конституционный и другие суды стало решение Октябрьского районного суда Белгорода в отношении анестезиолога-реаниматолога и медсестры Белгородской ОКБ Святителя Иоасафа. Как выяснили следствие и суды, медики допустили небрежность при оказании медпомощи одной из пациенток, находившейся после операции под остаточным воздействием седативных препаратов без должного контроля, что привело к ее смерти.
Итогом разбирательства, однако, стало прекращение дела, которое квалифицировалось по ст. 109 УК РФ, ввиду истечения срока давности преступления.
Мать пациентки подала жалобу на данные решения в несколько инстанций, а получив отказ, обратилась в КС с просьбой оценить конституционность статей 109 и 238. По ее мнению, в России наблюдается дискриминация в трактовке тяжести преступлений врачей государственных (лечащих по ОМС) и частных клиник. Для первых организаций, как это было в случае с дочерью заявительницы, суды и органы следствия применяют статью 109 с менее строгим наказанием, тогда как врачей из коммерческих клиник судят по статье 238.
К появлению таких выводов привело в том числе определение кассационного суда, в котором говорилось, что медпомощь дочери истицы «оказывалась не по гражданско-правовому договору, что не позволяет квалифицировать инкриминируемое подсудимым деяние по статье 238 УК РФ».
В итоге КС отказался рассматривать жалобу, одновременно пояснив разницу в правоприменении двух данных статей. Как пояснили в суде, нормы закрепляют признаки разных составов преступлений и применяются по фактическим обстоятельствам дела. Статья 109 применяется, когда смерть пациента наступила по неосторожности, а 238 – когда преступление совершено умышленно. Само по себе такое разделение не может нарушать конституционные права истицы.
Врачебное сообщество, в отличие от истицы в данном разбирательстве, настаивает на декриминализации своей деятельности и отмечает тревожную тенденцию ко все более частому использованию статьи 238 УК, когда оказанная медпомощь рассматривается правоохранительными органами как услуга. Чтобы исправить ситуацию, группа депутатов в марте 2024 года внесла в Госдуму законопроект об исключении из федерального законодательства понятия «медицинская услуга».
Поводом к череде исков гражданки в Верховный, Конституционный и другие суды стало решение Октябрьского районного суда Белгорода в отношении анестезиолога-реаниматолога и медсестры Белгородской ОКБ Святителя Иоасафа. Как выяснили следствие и суды, медики допустили небрежность при оказании медпомощи одной из пациенток, находившейся после операции под остаточным воздействием седативных препаратов без должного контроля, что привело к ее смерти.
Итогом разбирательства, однако, стало прекращение дела, которое квалифицировалось по ст. 109 УК РФ, ввиду истечения срока давности преступления.
Мать пациентки подала жалобу на данные решения в несколько инстанций, а получив отказ, обратилась в КС с просьбой оценить конституционность статей 109 и 238. По ее мнению, в России наблюдается дискриминация в трактовке тяжести преступлений врачей государственных (лечащих по ОМС) и частных клиник. Для первых организаций, как это было в случае с дочерью заявительницы, суды и органы следствия применяют статью 109 с менее строгим наказанием, тогда как врачей из коммерческих клиник судят по статье 238.
К появлению таких выводов привело в том числе определение кассационного суда, в котором говорилось, что медпомощь дочери истицы «оказывалась не по гражданско-правовому договору, что не позволяет квалифицировать инкриминируемое подсудимым деяние по статье 238 УК РФ».
В итоге КС отказался рассматривать жалобу, одновременно пояснив разницу в правоприменении двух данных статей. Как пояснили в суде, нормы закрепляют признаки разных составов преступлений и применяются по фактическим обстоятельствам дела. Статья 109 применяется, когда смерть пациента наступила по неосторожности, а 238 – когда преступление совершено умышленно. Само по себе такое разделение не может нарушать конституционные права истицы.
Врачебное сообщество, в отличие от истицы в данном разбирательстве, настаивает на декриминализации своей деятельности и отмечает тревожную тенденцию ко все более частому использованию статьи 238 УК, когда оказанная медпомощь рассматривается правоохранительными органами как услуга. Чтобы исправить ситуацию, группа депутатов в марте 2024 года внесла в Госдуму законопроект об исключении из федерального законодательства понятия «медицинская услуга».
