«Им нужен не просто спортивный врач, а еще психолог, диетолог, физиолог»

 – В системе подготовки спортивного резерва, по нашим данным, задействовано более 5 тысяч организаций, в которых занимается более 3,3 млн детей и подростков. Объем финансирования учреждений, осуществляющих такую спортивную подготовку, в 2016 году превысил 130 млрд рублей. Это очень значительный сегмент, я бы сказал, реперная точка спортивной индустрии. И в то же время, если говорить о медицинском обеспечении, одна из наиболее чувствительных зон отрасли. Почему? С одной стороны, это база для всего отечественного спорта, будущий основной состав и скамейки запасных для наших сборных. С другой стороны, именно в этих организациях бесконтрольность тренировочного процесса приводит к частым заболеваниям и травматизму. Причина – интенсификация тренировочного процесса, частые перетренировки, которые ребенок, в отличие от взрослого, не может расценить как предвестники заболевания. В результате будущий спортсмен на два‑три месяца выбывает из строя, а иногда и заканчивает свою карьеру. Сейчас, в соответствии с приказом Минздрава №134н, подростки должны дважды в год проходить углубленное медицинское обследование – врачи разных специальностей могут объективно оценить состояние здоровья ребенка и соотнести его с теми нагрузками, которым он подвергаеся в спортивной школе. Но этого недостаточно: всех проблем периодические осмотры не выявляют, здесь необходим совершенно другой уровень медицинского наблюдения, постоянный контроль за спортсменами со стороны врача спортивной медицины, который должен быть интегрирован в тренировочный процесс. Соответствующая нормативная база есть – в том же 134‑м приказе даны параметры оснащения кабинета врача спортивной медицины. Такой специалист должен заниматься своими подопечными не в формате оказания неотложной помощи, когда он сидит и ждет, когда что‑нибудь случится, а работать в плотной связке с тренерами, родителями и детьми, заниматься как профилактикой заболеваний, так и оценкой функционального состояния спортсменов, их психологическим сопровождением, не допускать перетренировок.

– Если ориентироваться на результаты проверки, проведенной в этом году органами Федерального государственного санитарно‑эпидемиологического надзора, то более чем в 53% спортивных школ страны медицинские кабинеты отсутствуют. При этом в восьми регионах таких кабинетов нет в 90% школ. Конечно, мы видим, что организации спортивной подготовки всеми правдами и неправдами пытаются найти в своей структуре место для спортивного врача и медицинского кабинета, но все это делается пока инициативно, несистемно. А в то же время у тренерского состава есть явная потребность в таких специалистах. Недавно мы проводили масштабный опрос среди руководителей и тренеров организаций спортивной подготовки, интересовались – какого специалиста они хотели бы видеть непосредственным участником тренировочного процесса. В 90% случаев наши респонденты назвали спортивного врача, и заметное число опрошенных уточнили, что им нужен не просто спортивный врач, а еще психолог, диетолог, физиолог. Сейчас, к сожалению, обеспечить такими специалистами все школы нет никакой возможности.

 – Дело не только в количестве, но и в качестве специалистов. Проблема кроется в системе подготовки спортивных врачей. Сейчас в структуре образовательных учреждений Минздрава России существует около 50 кафедр с разными названиями, где обучают врачей спортивной медицины. Таких специалистов готовят в ординатуре или на курсах профессиональной переподготовки длительностью около 550 часов. Чтобы попасть на профпереподготовку, нужно иметь образование по одной из 39 медицинских специальностей – конечно, это неоправданно много. Мы понимаем, что, например, стоматолог вряд ли может стать квалифицированным спортивным врачом. С другой стороны, у травматолога, кардиолога, невролога есть все шансы стать таким специалистом, и вообще для врача спортивной медицины предпочтительно оброзование педиатра. Но и здесь есть подводный камень. Те же кардиологи, неврологи, прошедшие обучение по профилю «спортивная медицина», лишены глубоких знаний о тренировочном процессе, о том, как он построен. Одно дело циклические виды спорта, другое – координационные. Шахматист и, например, легкоатлет – это разные планеты. И если человек не ориентируется в этой специфике, он как врач спортивной медицины не может быть эффективным. Такие врачи могут практиковать во врачебно‑физкультурных  диспансерах, центрах спортивной медицины, но для работы в организациях спортивной подготовки они в полной мере негодны. Беседовали мы недавно с руководителем одной из спортивных федераций, и он описал типичную для отрасли ситуацию: «Пришел к нам откомандированный спортивный врач, не знает ни нашей специфики, ни сам вид спорта – ничего. Полгода поработал и ушел». Грамотный современный спортивный врач должен быть вовлечен в международное профсообщество, посещать конференции, стажировки. У нас, к сожалению, это доступно единицам. Без постоянного повышения квалификации, без возможности погружения в работу организации спортивной подготовки, без взаимодействия с членами комплексных научных  групп качественной работы всей спортивной медицины ожидать не приходится.

– Конечно. Еще в 2016 году мы начали активно взаимодействовать с Минздравом, руководителями врачебной физкультурной службы в регионах, организуем и проводим научно‑практические конференции на тему медицинского и медико‑биологического обеспечения подготовки спортивного резерва. Нам очень импонирует заинтересованность регионов в реализации программ медицинского обеспечения спортивной подготовки и сохранения здоровья наших спортсменов. Понятно, что наши партнеры на местах находятся в разных условиях, у всех разные финансовые возможности, но при  наличии инициативы и заинтересованности можно решить любой вопрос. В ряде случаев мы выступаем отраслевым координатором. Например, не так давно мы совместно с руководством Мурманской области помогали решить вопрос медицинского обеспечения занимающихся спортом в закрытом административно‑территориальном образовании (ЗАТО) Александровск. Спорт там очень популярен, в спортивных школах занимаются более 1,5 тысячи детей, а спортивных врачей в ЗАТО нет. Причем таких специалистов нет даже в местной медико‑санитарной части ФМБА, там говорят: «Ставка у нас не предусмотрена. Дайте нам денег, и мы введем такого специалиста». Ну абсурд же! Более года пишутся письма, происходит обмен информацией между ведомствами, но ситуация никак не решается. А по сути, нужна была просто добрая воля региональных министров, отвечающих за развитие здравоохранения и спорта. Плюс инициатива администрации ЗАТО. Мы со всеми созвонились, поговорили, министры согласовали ряд вопросов, и надеемся, что в ближайшее время ситуация, наконец, будет разрешена. Одно из предложений – ввести врача спортивной медицины в штат школы. Дальше дети будут проходить регулярные осмотры в ФМБА, но допуск для занятий физкультурой и спортом им будет давать уже постоянно наблюдающий их врач спортивной медицины.

– Ни в структуре Минспорта, ни в структуре нашего центра нет отдельного подразделения, которое могло бы взять на себя такие функции. Сфера деятельности министерства – работа по формированию нормативно‑правовых документов. Концепция развития системы подготовки спортивного резерва, которая недавно была направлена ведомством в Правительство РФ, например, подразумевает целый ряд мер – от разработки системы мониторинга эффективности медицинского обеспечения спортивной подготовки до усовершенствования программ профессиональной переподготовки и постдипломного образования. Но Минспорт не может заниматься реализацией этих программ, поскольку вынужден здесь сталкиваться с вопросами, находящимися в ведении Минздрава, а там такая же, только зеркальная, ситуация. Именно поэтому на протяжении последнего года в профессиональном сообществе обсуждают возможность создания независимой отраслевой организации, которая бы курировала реализацию программ медицинского и медико‑биологического обеспечения спортивной подготовки и выступала межведомственным коммуникатором. Подобный опыт в истории отечественного спорта есть, в СССР этим очень эффективно занималась Федерация спортивной медицины, существовавшая с 60‑х годов.

– Но ведь в России действует Ассоциация спортивной медицины – РАСМИРБИ. Почему она не может взять на себя эти функции?

 – Борис Александрович [Поляев, президент РАСМИРБИ. – Vademecum], безусловно, проводит огромную работу, представляя Россию во многих международных организациях. Но, наверное, можно было бы подумать о более активном взаимодействии с ними, о системной работе со спортивными федерациями, которые сейчас очень открыты к взаимодействию. Кроме того, у РАСМИРБИ другие задачи. Усилия ассоциации направлены прежде всего на взаимодействие с врачебно‑физкультурными диспансерами и медицинскими учреждениями, вовлеченными в систему спорта. Их влияние на структуры, которые занимаются непосредственно спортивной подготовкой, сейчас крайне незначительно. А федерация спортивной медицины, будь она создана, совместно с РАСМИРБИ могла бы эффективно действовать, дополняя друг друга и привлекая в партнеры Минспорт и Минздрав.

 – В системе подготовки спортивного резерва, по нашим данным, задействовано более 5 тысяч организаций, в которых занимается более 3,3 млн детей и подростков. Объем финансирования учреждений, осуществляющих такую спортивную подготовку, в 2016 году превысил 130 млрд рублей. Это очень значительный сегмент, я бы сказал, реперная точка спортивной индустрии. И в то же время, если говорить о медицинском обеспечении, одна из наиболее чувствительных зон отрасли. Почему? С одной стороны, это база для всего отечественного спорта, будущий основной состав и скамейки запасных для наших сборных. С другой стороны, именно в этих организациях бесконтрольность тренировочного процесса приводит к частым заболеваниям и травматизму. Причина – интенсификация тренировочного процесса, частые перетренировки, которые ребенок, в отличие от взрослого, не может расценить как предвестники заболевания. В результате будущий спортсмен на два‑три месяца выбывает из строя, а иногда и заканчивает свою карьеру. Сейчас, в соответствии с приказом Минздрава №134н, подростки должны дважды в год проходить углубленное медицинское обследование – врачи разных специальностей могут объективно оценить состояние здоровья ребенка и соотнести его с теми нагрузками, которым он подвергаеся в спортивной школе. Но этого недостаточно: всех проблем периодические осмотры не выявляют, здесь необходим совершенно другой уровень медицинского наблюдения, постоянный контроль за спортсменами со стороны врача спортивной медицины, который должен быть интегрирован в тренировочный процесс. Соответствующая нормативная база есть – в том же 134‑м приказе даны параметры оснащения кабинета врача спортивной медицины. Такой специалист должен заниматься своими подопечными не в формате оказания неотложной помощи, когда он сидит и ждет, когда что‑нибудь случится, а работать в плотной связке с тренерами, родителями и детьми, заниматься как профилактикой заболеваний, так и оценкой функционального состояния спортсменов, их психологическим сопровождением, не допускать перетренировок.

– Если ориентироваться на результаты проверки, проведенной в этом году органами Федерального государственного санитарно‑эпидемиологического надзора, то более чем в 53% спортивных школ страны медицинские кабинеты отсутствуют. При этом в восьми регионах таких кабинетов нет в 90% школ. Конечно, мы видим, что организации спортивной подготовки всеми правдами и неправдами пытаются найти в своей структуре место для спортивного врача и медицинского кабинета, но все это делается пока инициативно, несистемно. А в то же время у тренерского состава есть явная потребность в таких специалистах. Недавно мы проводили масштабный опрос среди руководителей и тренеров организаций спортивной подготовки, интересовались – какого специалиста они хотели бы видеть непосредственным участником тренировочного процесса. В 90% случаев наши респонденты назвали спортивного врача, и заметное число опрошенных уточнили, что им нужен не просто спортивный врач, а еще психолог, диетолог, физиолог. Сейчас, к сожалению, обеспечить такими специалистами все школы нет никакой возможности.

 – Дело не только в количестве, но и в качестве специалистов. Проблема кроется в системе подготовки спортивных врачей. Сейчас в структуре образовательных учреждений Минздрава России существует около 50 кафедр с разными названиями, где обучают врачей спортивной медицины. Таких специалистов готовят в ординатуре или на курсах профессиональной переподготовки длительностью около 550 часов. Чтобы попасть на профпереподготовку, нужно иметь образование по одной из 39 медицинских специальностей – конечно, это неоправданно много. Мы понимаем, что, например, стоматолог вряд ли может стать квалифицированным спортивным врачом. С другой стороны, у травматолога, кардиолога, невролога есть все шансы стать таким специалистом, и вообще для врача спортивной медицины предпочтительно оброзование педиатра. Но и здесь есть подводный камень. Те же кардиологи, неврологи, прошедшие обучение по профилю «спортивная медицина», лишены глубоких знаний о тренировочном процессе, о том, как он построен. Одно дело циклические виды спорта, другое – координационные. Шахматист и, например, легкоатлет – это разные планеты. И если человек не ориентируется в этой специфике, он как врач спортивной медицины не может быть эффективным. Такие врачи могут практиковать во врачебно‑физкультурных  диспансерах, центрах спортивной медицины, но для работы в организациях спортивной подготовки они в полной мере негодны. Беседовали мы недавно с руководителем одной из спортивных федераций, и он описал типичную для отрасли ситуацию: «Пришел к нам откомандированный спортивный врач, не знает ни нашей специфики, ни сам вид спорта – ничего. Полгода поработал и ушел». Грамотный современный спортивный врач должен быть вовлечен в международное профсообщество, посещать конференции, стажировки. У нас, к сожалению, это доступно единицам. Без постоянного повышения квалификации, без возможности погружения в работу организации спортивной подготовки, без взаимодействия с членами комплексных научных  групп качественной работы всей спортивной медицины ожидать не приходится.

– Конечно. Еще в 2016 году мы начали активно взаимодействовать с Минздравом, руководителями врачебной физкультурной службы в регионах, организуем и проводим научно‑практические конференции на тему медицинского и медико‑биологического обеспечения подготовки спортивного резерва. Нам очень импонирует заинтересованность регионов в реализации программ медицинского обеспечения спортивной подготовки и сохранения здоровья наших спортсменов. Понятно, что наши партнеры на местах находятся в разных условиях, у всех разные финансовые возможности, но при  наличии инициативы и заинтересованности можно решить любой вопрос. В ряде случаев мы выступаем отраслевым координатором. Например, не так давно мы совместно с руководством Мурманской области помогали решить вопрос медицинского обеспечения занимающихся спортом в закрытом административно‑территориальном образовании (ЗАТО) Александровск. Спорт там очень популярен, в спортивных школах занимаются более 1,5 тысячи детей, а спортивных врачей в ЗАТО нет. Причем таких специалистов нет даже в местной медико‑санитарной части ФМБА, там говорят: «Ставка у нас не предусмотрена. Дайте нам денег, и мы введем такого специалиста». Ну абсурд же! Более года пишутся письма, происходит обмен информацией между ведомствами, но ситуация никак не решается. А по сути, нужна была просто добрая воля региональных министров, отвечающих за развитие здравоохранения и спорта. Плюс инициатива администрации ЗАТО. Мы со всеми созвонились, поговорили, министры согласовали ряд вопросов, и надеемся, что в ближайшее время ситуация, наконец, будет разрешена. Одно из предложений – ввести врача спортивной медицины в штат школы. Дальше дети будут проходить регулярные осмотры в ФМБА, но допуск для занятий физкультурой и спортом им будет давать уже постоянно наблюдающий их врач спортивной медицины.

– Ни в структуре Минспорта, ни в структуре нашего центра нет отдельного подразделения, которое могло бы взять на себя такие функции. Сфера деятельности министерства – работа по формированию нормативно‑правовых документов. Концепция развития системы подготовки спортивного резерва, которая недавно была направлена ведомством в Правительство РФ, например, подразумевает целый ряд мер – от разработки системы мониторинга эффективности медицинского обеспечения спортивной подготовки до усовершенствования программ профессиональной переподготовки и постдипломного образования. Но Минспорт не может заниматься реализацией этих программ, поскольку вынужден здесь сталкиваться с вопросами, находящимися в ведении Минздрава, а там такая же, только зеркальная, ситуация. Именно поэтому на протяжении последнего года в профессиональном сообществе обсуждают возможность создания независимой отраслевой организации, которая бы курировала реализацию программ медицинского и медико‑биологического обеспечения спортивной подготовки и выступала межведомственным коммуникатором. Подобный опыт в истории отечественного спорта есть, в СССР этим очень эффективно занималась Федерация спортивной медицины, существовавшая с 60‑х годов.

– Но ведь в России действует Ассоциация спортивной медицины – РАСМИРБИ. Почему она не может взять на себя эти функции?

 – Борис Александрович [Поляев, президент РАСМИРБИ. – Vademecum], безусловно, проводит огромную работу, представляя Россию во многих международных организациях. Но, наверное, можно было бы подумать о более активном взаимодействии с ними, о системной работе со спортивными федерациями, которые сейчас очень открыты к взаимодействию. Кроме того, у РАСМИРБИ другие задачи. Усилия ассоциации направлены прежде всего на взаимодействие с врачебно‑физкультурными диспансерами и медицинскими учреждениями, вовлеченными в систему спорта. Их влияние на структуры, которые занимаются непосредственно спортивной подготовкой, сейчас крайне незначительно. А федерация спортивной медицины, будь она создана, совместно с РАСМИРБИ могла бы эффективно действовать, дополняя друг друга и привлекая в партнеры Минспорт и Минздрав.