С таким предложением организация обратилась в открытом письме, которое опубликовала на своём сайте с подписью главного внештатного специалиста-хирурга УФО Михаила Прудкова, передаёт Medvestik.ru. Также эту проблему обсудят 16 марта на президиуме «Общества врачей России».
В РОХ сейчас состоит более шести тысяч специалистов, ещё 1,1 тысяча – ассоциированные члены.
В Обществе считают, что кроме высшего медобразования и действующего сертификата специалиста судебно-медицинский эксперт должен дополнительно подтвердить компетентность.
Как доказательство можно использовать указание количественных и качественных результатов личной деятельности в вопросах практической, исследовательской или организационной экспертизы. А документ необходимо заверить у руководителя медорганизации.
Еще один вариант – рекомендация профильного, общеврачебного или общемедицинского объединения, федерального или его регионального отделения по месту работы.
«Протокол и заключение судебно-медицинской экспертизы – именно те документы, которые восполняют специальные (медицинские) познания суда. Они напрямую влияют на объективность судебного разбирательства», – подчеркивает автор документа.
При этом, по его словам, законодательно установленных требований по подбору экспертов в состав судебно-медицинских комиссий нет. Их попросту назначают из широкого круга врачей нужной специальности, имеющих диплом о высшем медицинском образовании, действующий сертификат, квалификационную категорию и стаж работы. В результате высокий статус не сопряжен с особой ответственностью.
Как пояснил Прудков, открытое письмо – его личная инициатива. «Как главному хирургу УрФО мне приходится регулярно участвовать в судебных разбирательствах в качестве привлеченного эксперта – об этом просят коллеги, попавшие под следствие, и их адвокаты. Практика показывает, что есть системная проблема подбора кадров для медицинских экспертиз», – считает он.
По словам хирурга, оказывается, проще и удобнее привлекать к судебно-медицинской экспертизе тех, с кем хорошо знаком, кто живет или работает недалеко или часто проезжает мимо, кто ранее участвовал в таких комиссиях, безотказен, склонен соглашаться с мнением других членов, заинтересован в дополнительном приработке и т.п. «Но при чем тут компетентность?» – задает риторический вопрос Прудков.
По его словам, экспертами нередко разбираются сложные случаи, требующие изучения специальной литературы: сколько аналогичных прецедентов уже было, как действовали врачи, какие результаты они получили. Бывает, что две равнозначные экспертизы делают противоположные выводы, и суду трудно понять, кому верить.
«Задача именно в том, чтобы разобраться – это врачебная ошибка или результат был объективно предопределен. Но таких заключений я не встречал. Обычно эксперты просто высказывают свое мнение. Сложность еще в том, что заключения экспертиз идут десятками, и в основной массе их уровень крайне низкий», – отметил хирург.
Профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин юридического факультета РГСУ, старший управляющий партнер ООО «Юридическое бюро «Золотое сечение» Асад Юсуфов подтверждает, что в судебных процессах были случаи, когда неполнота или отсутствие ответов на конкретные вопросы при проведении судебно-медицинской экспертизы вызывали сомнения в качестве экспертных заключений. «Экспертная деятельность такова, что здесь у каждого бывает свое мнение. И очень редко оно единогласно. При наличии двух противоречивых заключений суд назначает экспертизу в третий раз, и, как правило, именно ее результат рассматривается в качестве основного», – отметил он.
