Центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями в Казани
Егор Алеев / ТАСС
В Санкт-Петербурге 26 сентября возбудили уголовное дело о смерти десятилетней ВИЧ-положительной девочки, приемные родители которой отказывались ее лечить, поскольку не верили в существование вируса иммунодефицита человека. В Тюмени судят женщину, которая также отказывалась лечить свою дочь — трехлетняя девочка умерла летом 2017 года. Всего, по сведениям активистов, за последние три года в России умерли больше 60 ВИЧ-диссидентов и их детей. Корреспондент «Медузы» Павел Мерзликин разыскал тех, кто вдохновляет ВИЧ-положительных на отказ от лечения, — и тех, кто борется с этим явлением.
Доктор Смерть
57-летняя Ольга Ковех выглядит как советский врач: пышная прическа, белый халат, строгий голос, в котором слышна полная уверенность в своей правоте. Ковех — одна из главных героинь российского движения ВИЧ-диссидентов. Ее имя часто появляется в СМИ — обычно в новостях, посвященных смерти очередного россиянина, который был уверен, что вируса иммунодефицита человека не существует. Таких людей немало — соответствующие сообщества в соцсетях собирают десятки тысяч подписчиков. Ковех дает им советы по лечению, утверждая, что терапия не лечит, а наоборот — убивает. Активисты, борющиеся с ВИЧ-диссидентами, называют Ковех «Доктор Смерть».
Ольга Ковех родилась и выросла в советской Белоруссии. В 1984 году окончила Гродненский государственный медицинский университет по специальности «лечебное дело», спустя два года — интернатуру. Затем, по ее собственным словам, почти 30 лет работала терапевтом в клиниках, подведомственных советскому и российскому Минобороны. Последним местом ее работы был Центральный военный клинический госпиталь имени Вишневского в Московской области. Там Ковех числилась с октября 2010-го по январь 2017-го врачом-терапевтом в отделении неотложной помощи филиала, относящегося к Власихинскому гарнизону. Власиха — закрытый для свободного посещения поселок городского типа с населением около 25 тысяч человек; его называют столицей российских ракетных войск, поскольку там расположен их штаб. Из военной клиники Ковех отправилась на пенсию, однако сейчас работает врачом-терапевтом в медпункте на вокзале Волгограда.
ВИЧ-диссидентство часто начинается с положительного теста на вирус, но Ковех — другой случай. Как рассказывала сама Ковех, она заинтересовалась этой темой еще в конце 1980-х, когда в СССР появились первые больные. Ковех «не понимала», откуда вдруг появилась инфекция, от которой массово гибнут люди — и с которой не может справиться медицина. Впрочем, сама врач никак не занималась ВИЧ и многие годы не возвращалась к этой теме — она лечила острые патологии у военных; чаще всего к ней поступали пациенты с ОРЗ, пневмонией и кишечными инфекциями.
Однажды, поехав в отпуск, Ковех наткнулась на брошюру, в которой говорилось, что никакого ВИЧ на самом деле нет. «Наверное, это было первое, что я услышала по этой теме, — вспоминает она. — Но шока или удивления это никакого не вызвало. В медицине вообще много неоднозначных тем».
Следующий шаг к ВИЧ-диссидентству Ковех сделала в 2010 году. Как вспоминает врач, тогда у нее появился домашний интернет — и во «ВКонтакте» она наткнулась на пропагандистские видео людей, которые утверждали, что эпидемии не существует. Ковех вступила в сообщество «ВИЧ/СПИД — величайшая мистификация XX века» (самый большой паблик российских ВИЧ-диссидентов, в нем состоят больше 17 тысяч человек). «Я была просто шокирована тем, что прочитала в этой группе, — говорит она в разговоре с „Медузой“. — Люди описывают тяжелейшие побочные эффекты терапии, а лечение продолжается, несмотря ни на что».
В следующие семь лет Ковех прочитала тонны материалов об отрицании ВИЧ. Она пришла к выводу, что вирус — это грандиозная мистификация и часть мирового заговора, а люди в действительности умирают не от болезни, а от терапии, которую им назначают врачи. Согласно мифу, в который верит и Ковех, этот заговор возник в США в 1980-х, во времена президента Рональда Рейгана. Причин было несколько: во-первых, в результате заговора фармакологические гиганты, выпускающие препараты для терапии, получают огромную прибыль; во-вторых, с его помощью некие влиятельные люди контролируют численность населения Земли и убивают «наркоманов», чернокожих и гомосексуалов; в-третьих, это способ отмывания денег через специализированные клиники; в-четвертых, США таким образом развращают и убивают россиян.
Ковех верит, что СПИД-центры специально ставят диагноз «ВИЧ-инфекция» и подсаживают людей на терапию, а политики получают через эти центры деньги на предвыборные кампании. В заговоре участвуют даже российские власти. Так, по мнению Ковех, среди заговорщиков — премьер-министр Дмитрий Медведев и его жена, поскольку Светлана Медведева, будучи президентом Фонда социально-культурных инициатив, неоднократно проводила акции по профилактике ВИЧ и СПИДа.
«Я просто врач, которая копнула чуть глубже других врачей. Официальная теория ВИЧ/СПИД — это лженаука, использующая околонаучные знания, выстроенная по принципу жесткого СЕКТАНТСТВА, где основным принципом „обращения в веру“ является масштабная реклама, агитация и наказание за непослушание инакомыслящих. Коммерческая составляющая СПИДСИСТЕМЫ есть ни что иное как всем известный СЕТЕВОЙ МАРКЕТИНГ», — сообщает Ковех в переписке с «Медузой» (орфография, пунктуация, большие буквы — авторские; встречаться с корреспондентом Ковех отказалась).
«Копнула» Ковех не только ВИЧ. Врач, работающая на волгоградском вокзале, — последовательница сразу нескольких теорий заговора. Например, она полагает, что всей Землей управляют несколько богатейших семей; прививки — зло; многие вирусы, то есть не только ВИЧ, но и, скажем, Эбола, — просто выдумка; туберкулез следует лечить барсучьим жиром — да и, скорее всего, его тоже не существует. Кроме того, Ковех считает, что депутат Госдумы, глава ультраконсервативного Национально-освободительного движения (НОД) Евгений Федоров прав, когда говорит, что Россия — просто «колония США». Врач уверена — она живет в «оккупированном государстве».
У Ковех немало последователей. Сперва она активно рассказывала о своих открытиях в соцсетях, а потом начала — как «независимый врач» — давать медицинские советы ВИЧ-диссидентам. Советы по лечению она дает бесплатно, чаще всего — при переписке в соцсетях; крайне редко — встречается с диссидентами лично или общается по телефону. По оценке сообщества «ВКонтакте» «ВИЧ-диссиденты и их дети» (отслеживает случаи смертей из-за отказа от терапии в России), Ковех лично консультировала не меньше 50 человек, как минимум пятеро из них в итоге умерли (скриншоты ее переписок есть в распоряжении «Медузы»). В разговоре с «Медузой» Ковех число своих «пациентов» назвать отказалась; свою вину в случившихся смертях она не признает, утверждая, что просто помогала людям.
СПИДомафия
Даня Старцев родился 17 апреля 2003 года от ВИЧ-положительной матери Полины. Женщина не очень верила в болезнь, но вплоть до родов все-таки принимала антиретровирусные препараты; в младенчестве Даня тоже получал лекарства. Когда мальчику было два года, врачи его обследовали — и не обнаружили ВИЧ. Вплоть до лета 2013-го больших проблем со здоровьем у Дани не наблюдалось — он рос и развивался вполне нормально, ходил в обычную челябинскую школу и не испытывал больших проблем со здоровьем. Однако в августе у мальчика начал болеть живот, поднялась температура. Родители обратились к педиатрам в частные медицинские центры; там сказали, что у мальчика паразит — печеночный сосальщик.
Несмотря на поставленный диагноз и начало лечения, состояние Дани не улучшалось; 26 сентября его увезли в реанимацию детской больницы прямо с приема в частном медицинском центре. В больнице сделали тест на ВИЧ, поскольку у ребенка были характерные клинические признаки инфекции: истощение, молочница во рту, признаки поражения головного мозга. Тесты оказались положительными, Дане поставили диагноз — ВИЧ-инфекция.
Началось лечение антиретровирусными препаратами, мальчику стало легче. 14 октября его перевели из реанимации в инфекционное отделение, но спустя десять дней состояние ребенка снова ухудшилось — его вернули в реанимацию. Там он пролежал до 18 ноября. Врачи расценивали состояние Дани как симптомы СПИДа, но родители — мать Полина и отчим Дани Максим Маркелов — думали иначе. В существование болезни они не верили и считали, что ребенку плохо как раз из-за антиретровирусной терапии. Именно она, по их мнению, привела к тяжелому поражению центральной нервной системы и другим проблемам. «Отказали все органы», — писал в диссидентских сообществах о состоянии Дани Маркелов (история мальчика во многом известна именно с его слов — он часто описывал состояние ребенка в пабликах и даже снимал Даню на видео).
Родители фактически обвиняли врачей в том, что те сделали ребенка инвалидом. Когда сын находился в больнице, Маркеловы пробовали написать отказ от терапии, однако врачи уведомили их, что с учетом тяжелого состояния ребенка они имеют право лечить его и без их согласия. Маркеловы пытались втайне от врачей не давать сыну выписанные препараты, но это заметили — и в дальнейшем лекарства давал только медперсонал.
Максим Маркелов активно обсуждал ситуацию с его ребенком в ВИЧ-диссидентских группах во «ВКонтакте». Он говорил, что «СПИДомафия отравила ребенка токсическими препаратами». Другие подписчики его горячо поддерживали — Даня стал иконой диссидентского движения, а посты о его состоянии появлялись в сообществах едва ли не каждый день. За тем, как протекала болезнь мальчика, многие следили фактически в режиме онлайн.
Тем временем Дане становилось лучше, и в начале декабря 2013 года его выписали из больницы, рекомендовав продолжить прием препаратов. Родители не последовали совету и начали «реабилитацию ребенка» — за несколько дней они полностью отменили прием необходимых лекарств.
До марта 2014 года Даня находился дома. Родители давали ему витамины и нейропротекторы (препараты для защиты нервных клеток). Даня набирал вес, гораздо больше двигался, лучше шевелил руками и ногами, анализы крови были в пределах нормы — все стало намного лучше, чем когда ребенка забирали из больницы. Максим выкладывал во «ВКонтакте» видео с пасынком, хвастаясь, что им удалось победить болезнь.
Тем не менее время от времени у мальчика поднималась температура и появлялась молочница во рту. Отчим на это особого внимания не обращал, отмечая, что все негативные симптомы «почти побеждены». В конце марта 2014-го Даня снова попал в больницу с подозрением на пневмонию, его отправили в реанимацию. Врачи попытались возобновить антиретровирусную терапию, но родители от нее отказались и 3 апреля забрали Даню домой. Следившие за этой историей борцы с ВИЧ-диссидентством написали заявление в полицию, однако никаких последствий это не имело.
С начала апреля Даня был дома, его отчим коротко писал о его состоянии в диссидентских сообществах. «Всем Врачугам пох.ру, что ребенок отравлен Ядом и что его лечить нужно с учетом этого фактора, а нам пытаются вдолбить всякими способами что мол родители Вы идиоты и ***** [ничего] не понимаете ведь у ребенка ВИЧ и его срочно нужно продолжить травить ВААРТиками (высокоактивной антиретровирусной терапией — прим. „Медузы“)! Вот такая коллизия оф. медицина вместо того чтоб лечить ребенка отравила его, и сейчас чтоб скрыть это им срочно нужно ребенка добить!!!» — писал во «ВКонтакте» Маркелов (орфография и пунктуация — авторские).
Терапию своему ребенку родители так и не давали. 25 апреля отчим написал в диссидентской группе: «Данилка в норме. Относительно». Это была его последняя запись о Дане. 14 июня 2014 года мальчик умер в больнице, куда его снова привезли в тяжелом состоянии. После смерти ребенка родители не отказались от своих ВИЧ-диссидентских взглядов. Примерно через год умерла и мать Дани Полина.
Ольга Ковех активно консультировала Маркеловых по медицинским вопросам, поддерживая их позицию (фрагменты переписки есть в распоряжении «Медузы»). Она была уверена, что терапию от ВИЧ следует постепенно отменить, а ее последствия — купировать «народным методами». Например, поить Даню соком черной редьки — считается, что он может стимулировать иммунитет. Ковех полагала, что у Дани не ВИЧ, а какая-то другая, недиагностированная болезнь, на которую мог «среагировать» больничный тест на инфекцию. Ковех и сейчас уверена, что тест на ВИЧ дает положительный результат при огромном количестве разнообразных заболеваний. Также, по мнению Ковех, он может «среагировать» на употребление наркотиков, анальный секс и даже излучение от микроволновки. Все эти предположения опровергает официальная медицина, но Ковех считает заявления врачей «обыкновенной ложью».
Подобные советы по лечению Ковех давала как минимум нескольким десяткам ВИЧ-диссидентов. Как минимум пятеро из них погибли, точное число умерших неизвестно.
Один из самых известных случаев вмешательства Ковех в лечение диссидентов — история семьи Жуковых. Лиза Жукова родилась от ВИЧ-положительной матери, позже у девочки также нашли ВИЧ, но Татьяна Жукова отрицала вирус иммунодефицита и отказывалась лечить дочь. Девочке становилось хуже, и Ольга Ковех рекомендовала Жуковой давать дочери не терапию от ВИЧ, а преднизолон — этот препарат применяется при воспалениях. Кроме того, она общалась с семьей лично и выписала девочке направление в стационар с диагнозом «нарушение пищеварения».
В итоге врачам все-таки удалось спасти Лизу Жукову от смерти и начать терапию от ВИЧ, но для этого понадобилось вмешательство прокуратуры и органов опеки. Позднее Татьяна Жукова исчезла из ВИЧ-диссидентских сообществ, хотя до этого даже снималась вместе с дочкой в пропагандистских фильмах движения, уверяя, что ничего плохого из-за отрицания вируса иммунодефицита не случится.
Тридцать переубеждений
Татьяна Голосова, как и Ковех, — дипломированный практикующий врач. Она училась в Медицинском университете имени Пирогова, сейчас работает в одной из клинических больниц Москвы; специализируется на ультразвуковой диагностике и гематологии. Вне работы Татьяна увлекается театром, балетом и некрополистикой — изучением и сохранением кладбищ.
В 2004 году близкий друг Татьяны стал замечать, что у него плохо заживают порезы и глубокие царапины. Во время рядового визита в поликлинику врач попросил его сдать анализ на ВИЧ, и результат оказался положительным. В центре по борьбе со СПИДом молодому человеку предложили начать прием антиретровирусных препаратов, но он отказался, поскольку «не верил» в их пользу. Кто-то из знакомых дал ему книгу Ирины Сазоновой «СПИД: приговор отменяется» (еще один врач, отрицающий ВИЧ). Эта книга и сейчас один из основополагающих трудов для ВИЧ-диссидентов. Друг Голосовой предложил прочитать книгу и ей, и она — студент-медик — тоже поверила написанному, поскольку оно показалось ей вполне рациональным. «В книге много медицинских терминов, складно выстроенные фразы, и в какой-то момент это может подкупить и увести не в ту сторону», — поясняет она в разговоре с «Медузой».
Состояние ее друга тем временем ухудшалось; он впал в кому, а через неделю умер. Анализы показали, что к смерти привел именно ВИЧ.
Работая врачом ультразвуковой диагностики и в гематологии, Голосова часто встречалась с переносчиками ВИЧ. Постепенно она поняла, что причиной плохого состояния больных является именно вирус, а не что-то другое, как считают диссиденты. «Сейчас запутать ВИЧ-диссидентам меня не удастся, — говорит она. — Когда ты работаешь врачом, то понимаешь, что не может тест на ВИЧ давать положительный результат по сотне причин, как утверждают диссы [диссиденты]».
В 2014 году Татьяна заметила, что российские ВИЧ-диссиденты становятся все активнее — их группы в соцсетях стремительно росли, некоторые их участники начали появляться на телевидении (в том числе и Ковех, выступавшая, например, на канале столичной мэрии «ТВ Центр»). Пытаясь повлиять на эту ситуацию, в апреле 2014-го Голосова основала во «ВКонтакте» сообщество «ВИЧ-диссиденты и их дети». В ней активисты собирают информацию и отслеживают, сколько человек в России умерли из-за отказа от терапии. С 2014-го по 2017-й борцы с диссидентами насчитали 67 смертей.
«Главная наша цель — информирование всех желающих о негативных и разрушительных последствиях ВИЧ-диссидентской пропаганды на конкретных примерах умерших от СПИДа людей», — рассказывает Голосова. Активисты также пытаются добиться законодательной защиты детей от действий ВИЧ-диссидентов.
Кроме того, администраторы сообщества — девять человек, среди которых три практикующих врача, — пытаются убедить диссидентов, что ВИЧ существует. Все администраторы познакомились в соцсетях, в сообществах, посвященных ВИЧ и СПИДу. «Это просто неравнодушные люди, которых тема ВИЧ и ВИЧ-диссидентства так или иначе коснулась на личном примере или примере их близких», — говорит Голосова.
Один из администраторов сообщества, попросивший не называть его имени, рассказал «Медузе», что для него борьба с диссидентами — своеобразное хобби. «Многие тратят время в социальных сетях для развлечения, я же трачу это время на полезное, как мне кажется, дело», — сказал он. Он отмечает, что до сих пор «потрясен, что люди отрицают такое заболевание».
За три года работы активистам удалось переубедить примерно 30 человек, не веривших в существование вируса. Обычно активисты просто скидывали им ссылку на свое сообщество, где люди читали профессиональные медицинские тексты о ВИЧ и СПИДе. Завязывалась дискуссия, постепенно диссиденты начинали общаться с ВИЧ-положительными, принимающими антиретровирусные препараты; так они убеждались в их пользе и начинали сами принимать лекарства.
Кладбище Ковех
Многие из переубежденных, когда еще были ВИЧ-диссидентами, общались с Ольгой Ковех. Врачей, отрицающих ВИЧ, в России не так много, и диссиденты передавали ее контакты друг другу в качестве авторитетного советчика и специалиста, который может помочь с лечением.
В какой-то момент общалась с Ковех и живущая с ВИЧ Алена из Тулы. «Я сомневалась в своем диагнозе, но разговор с Ковех подействовал в обратную сторону. Ее бред убедил меня, что ВИЧ существует, — рассказывает девушка „Медузе“. — Она говорила о том, что ВИЧ-инфекции нет. Про вакцины и про терапию — что это яд. Сначала она адекватной показалась. Врач, говорит умными словами, перечисляет заболевания, которые могут дать ложноположительный анализ. Но потом такая чушь началась. Из серии: все козлы, кругом коррупция, заговор, геноцид и так далее. Но дар убеждения, я скажу, у нее есть — и это страшно. Когда человеку в депрессии начинает врач в белом халате втюхивать информацию, ему начинаешь верить. Потому что она дает надежду. Она попалась мне, слава богу, не в самом начале, когда я только узнала о диагнозе, и не в критичном состоянии. У меня было время подумать, а так, я уверена, поверила бы ей». Сейчас Алена принимает препараты, хорошо себя чувствует и воспитывает ребенка.
Активисты подчеркивают: Ковех как врач несет большую ответственность, чем другие диссиденты. «ВИЧ-диссидентство деструктивно само по себе, а со стороны человека с дипломом врача — вдвойне. Доверившись ей, люди теряют время, их болезнь прогрессирует, и это приводит к самым печальным последствиям. Мы с ней общались, переубедить ее невозможно», — считает Голосова. Ковех заявила «Медузе», что позиция активистов ее не беспокоит; она уверена, что те либо «работают на общемировой заговор», либо являются «бывшими наркоманами или проститутками».
Активисты пытались переубедить Ковех не только словами. 2 января 2017 года на Соколиной Горе в Москве, где находится инфекционная клиническая больница № 2 (в ней умирали в том числе люди, затянувшие с лечением по вине диссидентов), они поставили снеговика с косой, на котором висели листы бумаги с надписями «Кладбище Ковех — вся страна» и «Ковех — Смерть носит белый халат врача».
Сама Ковех рассматривает такие акции как «неадекватное поведение, которое в крови у спидоверующих». «Одна из активисток так мне и написала: „Я сделала все, чтобы ты сдохла в этом году и в одиночестве“. Плюс они делают все, чтобы от меня отвернулись коллеги», — говорит она. Активисты действительно писали жалобы на Ковех в министерство здравоохранения и министерство обороны (раньше Ковех работала в подведомственных ему клиниках), выходили на ее непосредственное начальство. Никаких результатов это не принесло.
Весной 2017 года директор благотворительного фонда «СПИД.Центр» Антон Красовский вместе с председателем комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андреем Клишасом отправлял генпрокурору Юрию Чайке обращение о неправомерных действиях Ковех. Ответ на обращение поступил из Военной прокуратуры ракетных войск стратегического назначения. В документе говорилось, что на работе в военной клинике Ковех свои взгляды на ВИЧ никогда не проповедовала и была примерным работником, за что ее не раз поощряло руководство. Это подтверждает и сама Ковех. «Мои взгляды работе никак не мешают. Тема ВИЧ имеет к моей работе примерно такое же отношение, как офтальмология, проктология, андрология, сексопатология. И не более того», — сообщает врач, добавляя, что иногда на работе все же использовала полученные «альтернативные знания» и советовала пациентам отказаться от «бездумной вакцинации» детей.
Вместе с тем военная прокуратура официально подтвердила, что вне работы Ковех пропагандирует отказ от терапии и активно вмешивается в ход лечения некоторых ВИЧ-диссидентов. В официальном ответе ведомства на обращение Красовского и Клишаса говорится, что как минимум в случаях Лизы Жуковой и Дани Маркелова Ковех могла нарушить закон, злоупотребив полномочиями и нарушив права потерпевших. Состав 285-й статьи УК, по мнению прокуратуры, просматривается в том, что Ковех, зная о ВИЧ-положительном статусе Лизы Жуковой и не являясь ее лечащим врачом, выписала девочке направление в стационар с неподтвержденным диагнозом «нарушение пищеварения». Других врачей о том, что у девочки ВИЧ, она не оповестила — и поставила их под угрозу заражения. Кроме того, в ответе прокуратуры указано, что Ковех давала медицинские советы отчиму Дани Маркелова, поддерживая его диссидентские взгляды, и мальчик умер, не получив нормальной помощи врачей.
Для решения вопроса о возбуждении уголовного дела весной 2017 года прокуратура обратилась в Военный следственный отдел по Власихинскому гарнизону. На запрос «Медузы» в военном управлении СК не ответили. Сама Ковех пояснила, что история с прокурорской проверкой ограничилась допросом.
Свою роль в смертях больных, включая Даню Маркелова, Ковех отрицает и сейчас, отмечая, что ответственность лежит на лечащих врачах, самих погибших и тех, кто устроил всемирный заговор вокруг ВИЧ. Ковех уверена: людей убивает терапия, а не ее отсутствие. Официальная статистика говорит об обратном: люди с ВИЧ, принимающие терапию, живут почти столько же, сколько абсолютно здоровые, но Ковех настаивает, что это манипуляция с цифрами.
«Я никого больными не делала. То, что рекомендовала я этим детям, — от этого не умирают. Даже если кто-то и умер после этой переписки, то никто не может делать каких-либо выводов, — заявляет Ковех. — Меня просто назначили стрелочником, надо же кого-то сделать страшно виновным во всех своих же деяниях. Спят и видят спидологи, как меня посадить на скамью подсудимых за убиенных детей. Только оправдать свои действия им просто нечем!»
Ради людей и истины
Российское законодательство не предусматривает наказания для рядовых ВИЧ-диссидентов, которые утверждают, что вируса не существует. Однако такой закон может появиться до конца 2017 года — сейчас он разрабатывается в Минздраве. Если инициативу чиновников одобрят, любая форма пропаганды отказа от лечения будет наказываться штрафом. Его точный размер пока не установлен. Кроме того, законопроект предполагает принудительное лечение ребенка на любой стадии ВИЧ (сейчас это возможно либо по решению суда, либо на критических стадиях заболевания).
«Проблема с ВИЧ-диссидентами остро стоит. Это вообще проблема, которая характерна почему-то для Российской Федерации больше, чем для других стран… Конечно, они колоссальный вред наносят и, в общем, в определенном смысле совершают преступление, поскольку они повинны в смертях других людей», — говорила РИА «Новости» старший научный сотрудник Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Наталья Ладная.
Директор компании «Факультет медицинского права» (оказывает юридические услуги в медицинской сфере) Полина Габай в разговоре с «Медузой» подчеркнула, что теоретически ВИЧ-диссиденты, которые дают в интернете конкретные советы по лечению или отказу от него, уже сейчас могут подпасть как под административную статью (об оказании услуг ненадлежащего качества или о нарушении прав пациентов), так и под уголовные — незаконное осуществление медицинской деятельности, причинение смерти по неосторожности, оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности.
Однако доказать вину по этим статьям достаточно сложно. Особенно тяжело доказать, что именно советы ВИЧ-диссидента привели к смерти или ухудшению состояния больного. Габай объясняет, что в таком случае судебная медицинская экспертиза должна подтвердить прямую причинно-следственную связь между неблагоприятным исходом заболевания и действиями человека, который консультировал больного. «Проблема в том, что причиной смерти такого больного будет определено его основное заболевание, то есть ВИЧ, а не ненадлежащая медицинская помощь, которая в лучшем случае будет обозначена как условие наступления смерти с указанием на то, что смерть была условно предотвратима», — сказала она, добавив, что в других странах ситуация с наказанием ВИЧ-диссидентов обстоит похожим образом.
Тем временем, пока закон не принят, Ольга Ковех продолжает консультировать ВИЧ-диссидентов, а те продолжают умирать. Именно к ней обращалась за советами еще одна ВИЧ-диссидентка, о которой рассказывала «Медуза»: жительница Тюмени отказалась лечить свою живущую с ВИЧ дочь, не веря в существование болезни. В июле 2017 года трехлетняя девочка умерла, не получив препаратов, а ее мать пошла под суд за причинение смерти по неосторожности.
В 2017 году Ковех попала в шорт-лист российской антинаучной премии «Почетный академик ВРАЛ» с формулировкой «Главный врач ВИЧ-диссидентских групп и сообществ». Она номинирована на премию наряду с астрологом Павлом Глобой, заместителем гендиректора канала «РЕН» Игорем Прокопенко и митрополитом Иларионом. Сама диссидентка признается, что такая известность ее смущает, но свою деятельность прекращать не собирается, считая своим долгом донести до россиян «альтернативную точку зрения на ВИЧ». «Я врач, честный, порядочный, законопослушный гражданин своего государства, патриот своей страны и своего народа, — заявляет Ковех. — Просто, в отличие от других, смелее их и готова жертвовать всем ради людей и истины!»
Центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями в Казани
Егор Алеев / ТАСС
В Санкт-Петербурге 26 сентября возбудили уголовное дело о смерти десятилетней ВИЧ-положительной девочки, приемные родители которой отказывались ее лечить, поскольку не верили в существование вируса иммунодефицита человека. В Тюмени судят женщину, которая также отказывалась лечить свою дочь — трехлетняя девочка умерла летом 2017 года. Всего, по сведениям активистов, за последние три года в России умерли больше 60 ВИЧ-диссидентов и их детей. Корреспондент «Медузы» Павел Мерзликин разыскал тех, кто вдохновляет ВИЧ-положительных на отказ от лечения, — и тех, кто борется с этим явлением.
Доктор Смерть
57-летняя Ольга Ковех выглядит как советский врач: пышная прическа, белый халат, строгий голос, в котором слышна полная уверенность в своей правоте. Ковех — одна из главных героинь российского движения ВИЧ-диссидентов. Ее имя часто появляется в СМИ — обычно в новостях, посвященных смерти очередного россиянина, который был уверен, что вируса иммунодефицита человека не существует. Таких людей немало — соответствующие сообщества в соцсетях собирают десятки тысяч подписчиков. Ковех дает им советы по лечению, утверждая, что терапия не лечит, а наоборот — убивает. Активисты, борющиеся с ВИЧ-диссидентами, называют Ковех «Доктор Смерть».
Ольга Ковех родилась и выросла в советской Белоруссии. В 1984 году окончила Гродненский государственный медицинский университет по специальности «лечебное дело», спустя два года — интернатуру. Затем, по ее собственным словам, почти 30 лет работала терапевтом в клиниках, подведомственных советскому и российскому Минобороны. Последним местом ее работы был Центральный военный клинический госпиталь имени Вишневского в Московской области. Там Ковех числилась с октября 2010-го по январь 2017-го врачом-терапевтом в отделении неотложной помощи филиала, относящегося к Власихинскому гарнизону. Власиха — закрытый для свободного посещения поселок городского типа с населением около 25 тысяч человек; его называют столицей российских ракетных войск, поскольку там расположен их штаб. Из военной клиники Ковех отправилась на пенсию, однако сейчас работает врачом-терапевтом в медпункте на вокзале Волгограда.
ВИЧ-диссидентство часто начинается с положительного теста на вирус, но Ковех — другой случай. Как рассказывала сама Ковех, она заинтересовалась этой темой еще в конце 1980-х, когда в СССР появились первые больные. Ковех «не понимала», откуда вдруг появилась инфекция, от которой массово гибнут люди — и с которой не может справиться медицина. Впрочем, сама врач никак не занималась ВИЧ и многие годы не возвращалась к этой теме — она лечила острые патологии у военных; чаще всего к ней поступали пациенты с ОРЗ, пневмонией и кишечными инфекциями.
Однажды, поехав в отпуск, Ковех наткнулась на брошюру, в которой говорилось, что никакого ВИЧ на самом деле нет. «Наверное, это было первое, что я услышала по этой теме, — вспоминает она. — Но шока или удивления это никакого не вызвало. В медицине вообще много неоднозначных тем».
Следующий шаг к ВИЧ-диссидентству Ковех сделала в 2010 году. Как вспоминает врач, тогда у нее появился домашний интернет — и во «ВКонтакте» она наткнулась на пропагандистские видео людей, которые утверждали, что эпидемии не существует. Ковех вступила в сообщество «ВИЧ/СПИД — величайшая мистификация XX века» (самый большой паблик российских ВИЧ-диссидентов, в нем состоят больше 17 тысяч человек). «Я была просто шокирована тем, что прочитала в этой группе, — говорит она в разговоре с „Медузой“. — Люди описывают тяжелейшие побочные эффекты терапии, а лечение продолжается, несмотря ни на что».
В следующие семь лет Ковех прочитала тонны материалов об отрицании ВИЧ. Она пришла к выводу, что вирус — это грандиозная мистификация и часть мирового заговора, а люди в действительности умирают не от болезни, а от терапии, которую им назначают врачи. Согласно мифу, в который верит и Ковех, этот заговор возник в США в 1980-х, во времена президента Рональда Рейгана. Причин было несколько: во-первых, в результате заговора фармакологические гиганты, выпускающие препараты для терапии, получают огромную прибыль; во-вторых, с его помощью некие влиятельные люди контролируют численность населения Земли и убивают «наркоманов», чернокожих и гомосексуалов; в-третьих, это способ отмывания денег через специализированные клиники; в-четвертых, США таким образом развращают и убивают россиян.
Ковех верит, что СПИД-центры специально ставят диагноз «ВИЧ-инфекция» и подсаживают людей на терапию, а политики получают через эти центры деньги на предвыборные кампании. В заговоре участвуют даже российские власти. Так, по мнению Ковех, среди заговорщиков — премьер-министр Дмитрий Медведев и его жена, поскольку Светлана Медведева, будучи президентом Фонда социально-культурных инициатив, неоднократно проводила акции по профилактике ВИЧ и СПИДа.
«Я просто врач, которая копнула чуть глубже других врачей. Официальная теория ВИЧ/СПИД — это лженаука, использующая околонаучные знания, выстроенная по принципу жесткого СЕКТАНТСТВА, где основным принципом „обращения в веру“ является масштабная реклама, агитация и наказание за непослушание инакомыслящих. Коммерческая составляющая СПИДСИСТЕМЫ есть ни что иное как всем известный СЕТЕВОЙ МАРКЕТИНГ», — сообщает Ковех в переписке с «Медузой» (орфография, пунктуация, большие буквы — авторские; встречаться с корреспондентом Ковех отказалась).
«Копнула» Ковех не только ВИЧ. Врач, работающая на волгоградском вокзале, — последовательница сразу нескольких теорий заговора. Например, она полагает, что всей Землей управляют несколько богатейших семей; прививки — зло; многие вирусы, то есть не только ВИЧ, но и, скажем, Эбола, — просто выдумка; туберкулез следует лечить барсучьим жиром — да и, скорее всего, его тоже не существует. Кроме того, Ковех считает, что депутат Госдумы, глава ультраконсервативного Национально-освободительного движения (НОД) Евгений Федоров прав, когда говорит, что Россия — просто «колония США». Врач уверена — она живет в «оккупированном государстве».
У Ковех немало последователей. Сперва она активно рассказывала о своих открытиях в соцсетях, а потом начала — как «независимый врач» — давать медицинские советы ВИЧ-диссидентам. Советы по лечению она дает бесплатно, чаще всего — при переписке в соцсетях; крайне редко — встречается с диссидентами лично или общается по телефону. По оценке сообщества «ВКонтакте» «ВИЧ-диссиденты и их дети» (отслеживает случаи смертей из-за отказа от терапии в России), Ковех лично консультировала не меньше 50 человек, как минимум пятеро из них в итоге умерли (скриншоты ее переписок есть в распоряжении «Медузы»). В разговоре с «Медузой» Ковех число своих «пациентов» назвать отказалась; свою вину в случившихся смертях она не признает, утверждая, что просто помогала людям.
СПИДомафия
Даня Старцев родился 17 апреля 2003 года от ВИЧ-положительной матери Полины. Женщина не очень верила в болезнь, но вплоть до родов все-таки принимала антиретровирусные препараты; в младенчестве Даня тоже получал лекарства. Когда мальчику было два года, врачи его обследовали — и не обнаружили ВИЧ. Вплоть до лета 2013-го больших проблем со здоровьем у Дани не наблюдалось — он рос и развивался вполне нормально, ходил в обычную челябинскую школу и не испытывал больших проблем со здоровьем. Однако в августе у мальчика начал болеть живот, поднялась температура. Родители обратились к педиатрам в частные медицинские центры; там сказали, что у мальчика паразит — печеночный сосальщик.
Несмотря на поставленный диагноз и начало лечения, состояние Дани не улучшалось; 26 сентября его увезли в реанимацию детской больницы прямо с приема в частном медицинском центре. В больнице сделали тест на ВИЧ, поскольку у ребенка были характерные клинические признаки инфекции: истощение, молочница во рту, признаки поражения головного мозга. Тесты оказались положительными, Дане поставили диагноз — ВИЧ-инфекция.
Началось лечение антиретровирусными препаратами, мальчику стало легче. 14 октября его перевели из реанимации в инфекционное отделение, но спустя десять дней состояние ребенка снова ухудшилось — его вернули в реанимацию. Там он пролежал до 18 ноября. Врачи расценивали состояние Дани как симптомы СПИДа, но родители — мать Полина и отчим Дани Максим Маркелов — думали иначе. В существование болезни они не верили и считали, что ребенку плохо как раз из-за антиретровирусной терапии. Именно она, по их мнению, привела к тяжелому поражению центральной нервной системы и другим проблемам. «Отказали все органы», — писал в диссидентских сообществах о состоянии Дани Маркелов (история мальчика во многом известна именно с его слов — он часто описывал состояние ребенка в пабликах и даже снимал Даню на видео).
Родители фактически обвиняли врачей в том, что те сделали ребенка инвалидом. Когда сын находился в больнице, Маркеловы пробовали написать отказ от терапии, однако врачи уведомили их, что с учетом тяжелого состояния ребенка они имеют право лечить его и без их согласия. Маркеловы пытались втайне от врачей не давать сыну выписанные препараты, но это заметили — и в дальнейшем лекарства давал только медперсонал.
Максим Маркелов активно обсуждал ситуацию с его ребенком в ВИЧ-диссидентских группах во «ВКонтакте». Он говорил, что «СПИДомафия отравила ребенка токсическими препаратами». Другие подписчики его горячо поддерживали — Даня стал иконой диссидентского движения, а посты о его состоянии появлялись в сообществах едва ли не каждый день. За тем, как протекала болезнь мальчика, многие следили фактически в режиме онлайн.
Тем временем Дане становилось лучше, и в начале декабря 2013 года его выписали из больницы, рекомендовав продолжить прием препаратов. Родители не последовали совету и начали «реабилитацию ребенка» — за несколько дней они полностью отменили прием необходимых лекарств.
До марта 2014 года Даня находился дома. Родители давали ему витамины и нейропротекторы (препараты для защиты нервных клеток). Даня набирал вес, гораздо больше двигался, лучше шевелил руками и ногами, анализы крови были в пределах нормы — все стало намного лучше, чем когда ребенка забирали из больницы. Максим выкладывал во «ВКонтакте» видео с пасынком, хвастаясь, что им удалось победить болезнь.
Тем не менее время от времени у мальчика поднималась температура и появлялась молочница во рту. Отчим на это особого внимания не обращал, отмечая, что все негативные симптомы «почти побеждены». В конце марта 2014-го Даня снова попал в больницу с подозрением на пневмонию, его отправили в реанимацию. Врачи попытались возобновить антиретровирусную терапию, но родители от нее отказались и 3 апреля забрали Даню домой. Следившие за этой историей борцы с ВИЧ-диссидентством написали заявление в полицию, однако никаких последствий это не имело.
С начала апреля Даня был дома, его отчим коротко писал о его состоянии в диссидентских сообществах. «Всем Врачугам пох.ру, что ребенок отравлен Ядом и что его лечить нужно с учетом этого фактора, а нам пытаются вдолбить всякими способами что мол родители Вы идиоты и ***** [ничего] не понимаете ведь у ребенка ВИЧ и его срочно нужно продолжить травить ВААРТиками (высокоактивной антиретровирусной терапией — прим. „Медузы“)! Вот такая коллизия оф. медицина вместо того чтоб лечить ребенка отравила его, и сейчас чтоб скрыть это им срочно нужно ребенка добить!!!» — писал во «ВКонтакте» Маркелов (орфография и пунктуация — авторские).
Терапию своему ребенку родители так и не давали. 25 апреля отчим написал в диссидентской группе: «Данилка в норме. Относительно». Это была его последняя запись о Дане. 14 июня 2014 года мальчик умер в больнице, куда его снова привезли в тяжелом состоянии. После смерти ребенка родители не отказались от своих ВИЧ-диссидентских взглядов. Примерно через год умерла и мать Дани Полина.
Ольга Ковех активно консультировала Маркеловых по медицинским вопросам, поддерживая их позицию (фрагменты переписки есть в распоряжении «Медузы»). Она была уверена, что терапию от ВИЧ следует постепенно отменить, а ее последствия — купировать «народным методами». Например, поить Даню соком черной редьки — считается, что он может стимулировать иммунитет. Ковех полагала, что у Дани не ВИЧ, а какая-то другая, недиагностированная болезнь, на которую мог «среагировать» больничный тест на инфекцию. Ковех и сейчас уверена, что тест на ВИЧ дает положительный результат при огромном количестве разнообразных заболеваний. Также, по мнению Ковех, он может «среагировать» на употребление наркотиков, анальный секс и даже излучение от микроволновки. Все эти предположения опровергает официальная медицина, но Ковех считает заявления врачей «обыкновенной ложью».
Подобные советы по лечению Ковех давала как минимум нескольким десяткам ВИЧ-диссидентов. Как минимум пятеро из них погибли, точное число умерших неизвестно.
Один из самых известных случаев вмешательства Ковех в лечение диссидентов — история семьи Жуковых. Лиза Жукова родилась от ВИЧ-положительной матери, позже у девочки также нашли ВИЧ, но Татьяна Жукова отрицала вирус иммунодефицита и отказывалась лечить дочь. Девочке становилось хуже, и Ольга Ковех рекомендовала Жуковой давать дочери не терапию от ВИЧ, а преднизолон — этот препарат применяется при воспалениях. Кроме того, она общалась с семьей лично и выписала девочке направление в стационар с диагнозом «нарушение пищеварения».
В итоге врачам все-таки удалось спасти Лизу Жукову от смерти и начать терапию от ВИЧ, но для этого понадобилось вмешательство прокуратуры и органов опеки. Позднее Татьяна Жукова исчезла из ВИЧ-диссидентских сообществ, хотя до этого даже снималась вместе с дочкой в пропагандистских фильмах движения, уверяя, что ничего плохого из-за отрицания вируса иммунодефицита не случится.
Тридцать переубеждений
Татьяна Голосова, как и Ковех, — дипломированный практикующий врач. Она училась в Медицинском университете имени Пирогова, сейчас работает в одной из клинических больниц Москвы; специализируется на ультразвуковой диагностике и гематологии. Вне работы Татьяна увлекается театром, балетом и некрополистикой — изучением и сохранением кладбищ.
В 2004 году близкий друг Татьяны стал замечать, что у него плохо заживают порезы и глубокие царапины. Во время рядового визита в поликлинику врач попросил его сдать анализ на ВИЧ, и результат оказался положительным. В центре по борьбе со СПИДом молодому человеку предложили начать прием антиретровирусных препаратов, но он отказался, поскольку «не верил» в их пользу. Кто-то из знакомых дал ему книгу Ирины Сазоновой «СПИД: приговор отменяется» (еще один врач, отрицающий ВИЧ). Эта книга и сейчас один из основополагающих трудов для ВИЧ-диссидентов. Друг Голосовой предложил прочитать книгу и ей, и она — студент-медик — тоже поверила написанному, поскольку оно показалось ей вполне рациональным. «В книге много медицинских терминов, складно выстроенные фразы, и в какой-то момент это может подкупить и увести не в ту сторону», — поясняет она в разговоре с «Медузой».
Состояние ее друга тем временем ухудшалось; он впал в кому, а через неделю умер. Анализы показали, что к смерти привел именно ВИЧ.
Работая врачом ультразвуковой диагностики и в гематологии, Голосова часто встречалась с переносчиками ВИЧ. Постепенно она поняла, что причиной плохого состояния больных является именно вирус, а не что-то другое, как считают диссиденты. «Сейчас запутать ВИЧ-диссидентам меня не удастся, — говорит она. — Когда ты работаешь врачом, то понимаешь, что не может тест на ВИЧ давать положительный результат по сотне причин, как утверждают диссы [диссиденты]».
В 2014 году Татьяна заметила, что российские ВИЧ-диссиденты становятся все активнее — их группы в соцсетях стремительно росли, некоторые их участники начали появляться на телевидении (в том числе и Ковех, выступавшая, например, на канале столичной мэрии «ТВ Центр»). Пытаясь повлиять на эту ситуацию, в апреле 2014-го Голосова основала во «ВКонтакте» сообщество «ВИЧ-диссиденты и их дети». В ней активисты собирают информацию и отслеживают, сколько человек в России умерли из-за отказа от терапии. С 2014-го по 2017-й борцы с диссидентами насчитали 67 смертей.
«Главная наша цель — информирование всех желающих о негативных и разрушительных последствиях ВИЧ-диссидентской пропаганды на конкретных примерах умерших от СПИДа людей», — рассказывает Голосова. Активисты также пытаются добиться законодательной защиты детей от действий ВИЧ-диссидентов.
Кроме того, администраторы сообщества — девять человек, среди которых три практикующих врача, — пытаются убедить диссидентов, что ВИЧ существует. Все администраторы познакомились в соцсетях, в сообществах, посвященных ВИЧ и СПИДу. «Это просто неравнодушные люди, которых тема ВИЧ и ВИЧ-диссидентства так или иначе коснулась на личном примере или примере их близких», — говорит Голосова.
Один из администраторов сообщества, попросивший не называть его имени, рассказал «Медузе», что для него борьба с диссидентами — своеобразное хобби. «Многие тратят время в социальных сетях для развлечения, я же трачу это время на полезное, как мне кажется, дело», — сказал он. Он отмечает, что до сих пор «потрясен, что люди отрицают такое заболевание».
За три года работы активистам удалось переубедить примерно 30 человек, не веривших в существование вируса. Обычно активисты просто скидывали им ссылку на свое сообщество, где люди читали профессиональные медицинские тексты о ВИЧ и СПИДе. Завязывалась дискуссия, постепенно диссиденты начинали общаться с ВИЧ-положительными, принимающими антиретровирусные препараты; так они убеждались в их пользе и начинали сами принимать лекарства.
Кладбище Ковех
Многие из переубежденных, когда еще были ВИЧ-диссидентами, общались с Ольгой Ковех. Врачей, отрицающих ВИЧ, в России не так много, и диссиденты передавали ее контакты друг другу в качестве авторитетного советчика и специалиста, который может помочь с лечением.
В какой-то момент общалась с Ковех и живущая с ВИЧ Алена из Тулы. «Я сомневалась в своем диагнозе, но разговор с Ковех подействовал в обратную сторону. Ее бред убедил меня, что ВИЧ существует, — рассказывает девушка „Медузе“. — Она говорила о том, что ВИЧ-инфекции нет. Про вакцины и про терапию — что это яд. Сначала она адекватной показалась. Врач, говорит умными словами, перечисляет заболевания, которые могут дать ложноположительный анализ. Но потом такая чушь началась. Из серии: все козлы, кругом коррупция, заговор, геноцид и так далее. Но дар убеждения, я скажу, у нее есть — и это страшно. Когда человеку в депрессии начинает врач в белом халате втюхивать информацию, ему начинаешь верить. Потому что она дает надежду. Она попалась мне, слава богу, не в самом начале, когда я только узнала о диагнозе, и не в критичном состоянии. У меня было время подумать, а так, я уверена, поверила бы ей». Сейчас Алена принимает препараты, хорошо себя чувствует и воспитывает ребенка.
Активисты подчеркивают: Ковех как врач несет большую ответственность, чем другие диссиденты. «ВИЧ-диссидентство деструктивно само по себе, а со стороны человека с дипломом врача — вдвойне. Доверившись ей, люди теряют время, их болезнь прогрессирует, и это приводит к самым печальным последствиям. Мы с ней общались, переубедить ее невозможно», — считает Голосова. Ковех заявила «Медузе», что позиция активистов ее не беспокоит; она уверена, что те либо «работают на общемировой заговор», либо являются «бывшими наркоманами или проститутками».
Активисты пытались переубедить Ковех не только словами. 2 января 2017 года на Соколиной Горе в Москве, где находится инфекционная клиническая больница № 2 (в ней умирали в том числе люди, затянувшие с лечением по вине диссидентов), они поставили снеговика с косой, на котором висели листы бумаги с надписями «Кладбище Ковех — вся страна» и «Ковех — Смерть носит белый халат врача».
Сама Ковех рассматривает такие акции как «неадекватное поведение, которое в крови у спидоверующих». «Одна из активисток так мне и написала: „Я сделала все, чтобы ты сдохла в этом году и в одиночестве“. Плюс они делают все, чтобы от меня отвернулись коллеги», — говорит она. Активисты действительно писали жалобы на Ковех в министерство здравоохранения и министерство обороны (раньше Ковех работала в подведомственных ему клиниках), выходили на ее непосредственное начальство. Никаких результатов это не принесло.
Весной 2017 года директор благотворительного фонда «СПИД.Центр» Антон Красовский вместе с председателем комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андреем Клишасом отправлял генпрокурору Юрию Чайке обращение о неправомерных действиях Ковех. Ответ на обращение поступил из Военной прокуратуры ракетных войск стратегического назначения. В документе говорилось, что на работе в военной клинике Ковех свои взгляды на ВИЧ никогда не проповедовала и была примерным работником, за что ее не раз поощряло руководство. Это подтверждает и сама Ковех. «Мои взгляды работе никак не мешают. Тема ВИЧ имеет к моей работе примерно такое же отношение, как офтальмология, проктология, андрология, сексопатология. И не более того», — сообщает врач, добавляя, что иногда на работе все же использовала полученные «альтернативные знания» и советовала пациентам отказаться от «бездумной вакцинации» детей.
Вместе с тем военная прокуратура официально подтвердила, что вне работы Ковех пропагандирует отказ от терапии и активно вмешивается в ход лечения некоторых ВИЧ-диссидентов. В официальном ответе ведомства на обращение Красовского и Клишаса говорится, что как минимум в случаях Лизы Жуковой и Дани Маркелова Ковех могла нарушить закон, злоупотребив полномочиями и нарушив права потерпевших. Состав 285-й статьи УК, по мнению прокуратуры, просматривается в том, что Ковех, зная о ВИЧ-положительном статусе Лизы Жуковой и не являясь ее лечащим врачом, выписала девочке направление в стационар с неподтвержденным диагнозом «нарушение пищеварения». Других врачей о том, что у девочки ВИЧ, она не оповестила — и поставила их под угрозу заражения. Кроме того, в ответе прокуратуры указано, что Ковех давала медицинские советы отчиму Дани Маркелова, поддерживая его диссидентские взгляды, и мальчик умер, не получив нормальной помощи врачей.
Для решения вопроса о возбуждении уголовного дела весной 2017 года прокуратура обратилась в Военный следственный отдел по Власихинскому гарнизону. На запрос «Медузы» в военном управлении СК не ответили. Сама Ковех пояснила, что история с прокурорской проверкой ограничилась допросом.
Свою роль в смертях больных, включая Даню Маркелова, Ковех отрицает и сейчас, отмечая, что ответственность лежит на лечащих врачах, самих погибших и тех, кто устроил всемирный заговор вокруг ВИЧ. Ковех уверена: людей убивает терапия, а не ее отсутствие. Официальная статистика говорит об обратном: люди с ВИЧ, принимающие терапию, живут почти столько же, сколько абсолютно здоровые, но Ковех настаивает, что это манипуляция с цифрами.
«Я никого больными не делала. То, что рекомендовала я этим детям, — от этого не умирают. Даже если кто-то и умер после этой переписки, то никто не может делать каких-либо выводов, — заявляет Ковех. — Меня просто назначили стрелочником, надо же кого-то сделать страшно виновным во всех своих же деяниях. Спят и видят спидологи, как меня посадить на скамью подсудимых за убиенных детей. Только оправдать свои действия им просто нечем!»
Ради людей и истины
Российское законодательство не предусматривает наказания для рядовых ВИЧ-диссидентов, которые утверждают, что вируса не существует. Однако такой закон может появиться до конца 2017 года — сейчас он разрабатывается в Минздраве. Если инициативу чиновников одобрят, любая форма пропаганды отказа от лечения будет наказываться штрафом. Его точный размер пока не установлен. Кроме того, законопроект предполагает принудительное лечение ребенка на любой стадии ВИЧ (сейчас это возможно либо по решению суда, либо на критических стадиях заболевания).
«Проблема с ВИЧ-диссидентами остро стоит. Это вообще проблема, которая характерна почему-то для Российской Федерации больше, чем для других стран… Конечно, они колоссальный вред наносят и, в общем, в определенном смысле совершают преступление, поскольку они повинны в смертях других людей», — говорила РИА «Новости» старший научный сотрудник Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Наталья Ладная.
Директор компании «Факультет медицинского права» (оказывает юридические услуги в медицинской сфере) Полина Габай в разговоре с «Медузой» подчеркнула, что теоретически ВИЧ-диссиденты, которые дают в интернете конкретные советы по лечению или отказу от него, уже сейчас могут подпасть как под административную статью (об оказании услуг ненадлежащего качества или о нарушении прав пациентов), так и под уголовные — незаконное осуществление медицинской деятельности, причинение смерти по неосторожности, оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности.
Однако доказать вину по этим статьям достаточно сложно. Особенно тяжело доказать, что именно советы ВИЧ-диссидента привели к смерти или ухудшению состояния больного. Габай объясняет, что в таком случае судебная медицинская экспертиза должна подтвердить прямую причинно-следственную связь между неблагоприятным исходом заболевания и действиями человека, который консультировал больного. «Проблема в том, что причиной смерти такого больного будет определено его основное заболевание, то есть ВИЧ, а не ненадлежащая медицинская помощь, которая в лучшем случае будет обозначена как условие наступления смерти с указанием на то, что смерть была условно предотвратима», — сказала она, добавив, что в других странах ситуация с наказанием ВИЧ-диссидентов обстоит похожим образом.
Тем временем, пока закон не принят, Ольга Ковех продолжает консультировать ВИЧ-диссидентов, а те продолжают умирать. Именно к ней обращалась за советами еще одна ВИЧ-диссидентка, о которой рассказывала «Медуза»: жительница Тюмени отказалась лечить свою живущую с ВИЧ дочь, не веря в существование болезни. В июле 2017 года трехлетняя девочка умерла, не получив препаратов, а ее мать пошла под суд за причинение смерти по неосторожности.
В 2017 году Ковех попала в шорт-лист российской антинаучной премии «Почетный академик ВРАЛ» с формулировкой «Главный врач ВИЧ-диссидентских групп и сообществ». Она номинирована на премию наряду с астрологом Павлом Глобой, заместителем гендиректора канала «РЕН» Игорем Прокопенко и митрополитом Иларионом. Сама диссидентка признается, что такая известность ее смущает, но свою деятельность прекращать не собирается, считая своим долгом донести до россиян «альтернативную точку зрения на ВИЧ». «Я врач, честный, порядочный, законопослушный гражданин своего государства, патриот своей страны и своего народа, — заявляет Ковех. — Просто, в отличие от других, смелее их и готова жертвовать всем ради людей и истины!»
