Что произошло
Некогда один из крупнейших в стране поставщиков компания «СМТ» (по итогам 2016 года с выручкой 1,1 млрд рублей занимала 22‑ю позицию в рейтинге Vademecum «ТОП100 операторов рынка госзаказа МИ») в 2016 году выиграла очередной контракт на техобслуживание и ремонт томографов в 22 самарских больницах на общую сумму 728 млн рублей. Совокупная стоимость запчастей, которые, возможно, пригодились бы при регламентных работах, оценивалась в 4,25 млрд рублей.
Лотом заинтересовались сотрудники УФСБ, в отношении владельца и гендиректора «СМТ» Сергея Шатило, его заместителя Алексея Санкеева и бывшего замминистра здравоохранения региона Альберта Навасардяна были заведены уголовные дела – по п. «а» ч. 2 ст. 204 УК РФ (коммерческий подкуп) и по ч. 1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). УФАС обязало компанию Шатило выплатить 26 млн рублей штрафа за картельный сговор. Теперь поставщик и другие фигуранты дела добиваются отмены этого решения в Верховном суде РФ.
Также по делу проходят старший инженер сервисного отдела «СМТ» Алексей Бондаренок, гендиректор сервиса «Джии Хэлскеа» в России и СНГ Наталья Середавина, специалист по работе со стратегическими клиентами «Джии Хэлскеа» Елена Львова и руководитель Управления организации обеспечения медтехникой областного Минздрава Максим Колобов.
Все фигуранты, по мнению следствия, с разной степенью активности участвовали в предшествующих тендеру переговорах, имеющих злонамеренную цель кулуарно, до торгов, определить победителя – «СМТ». А объектом давления переговорщиков якобы был Алексей Рогачев, владелец компании «ЦЭХ‑Здоровье», тоже специализирующейся на ТО и ремонте медоборудования. Рогачева, по версии следователей, убеждали отказаться от участия в конкурсе, предлагая ему разумную компенсацию – договор субподряда с «СМТ» на сумму 180 млн рублей.
Гособвинение запросило реальные сроки лишения свободы почти для всех фигурантов дела: по четыре года в колонии общего режима Сергею Шатило (плюс штраф в 1 млн рублей) и Альберту Навасардяну (запрет на два года занимать руководящие должности в учреждениях здравоохранения), три с половиной года лишения свободы и штраф в 600 тысяч рублей Алексею Санкееву, три года со штрафом в 1 млн рублей Наталье Середавиной, два с половиной года и запрет на два года занимать руководящие должности Максиму Колобову.
Условные сроки прокуратура считает возможными для Андрея Бондаренка и Елены Львовой – по три года с испытательным сроком.
Подробнее о конфликте и его последствиях – в материале Vademecum и в интервью Сергея Шатило.
Последние слова подсудимых
Подсудимая Елена Львова, специалист по работе со стратегическими клиентами сервиса «Джии Хэлскеа» и ее адвокат попросили судью, чтобы во время ее выступления с последним словом в зале не было прессы. Подсудимая объяснила это тем, что в своей речи она озвучит «диагнозы», которые не хочет произносить перед журналистами. Суд удовлетворил просьбу Львовой.
Последнее слово старшего инженера сервисного отдела «СМТ» Алексея Бондарёнка:
– Могу сказать с уверенностью: для всех участников этого процесса совершенно очевидно, что с апреля 2016 года я не составлял никакой договор по техническому обслуживанию средств оборудования «СМТ». (Рассказывает о технических подробностях работы в апреле-мае 2016 года и утверждает, что никаких иных действий, кроме исполнения своих штатных трудовых обязанностей, не совершал). Получается, в зависимости от того, что происходит вокруг, я либо хороший работник, либо пособник преступления. Это абсурд. Слава богу, что все вышеперечисленное задокументировано материалами дела. Вообще, несмотря ни на что, я должен отдать должное сотрудникам правоохранительных органов и отметить, что все происходящее в апреле 2016 года прекрасно задокументировано.
Попытка приписать мне действия, отличные от перечисленных выше (исполнения трудовых обязанностей), вызвала у меня откровенное удивление и возмущение, а затем – разочарование. Конечно, все что было пережито, это большой стресс для меня и моих близких.
Гособвинение игнорирует очевидные вещи и просит вас, Ваша честь, меня судить и повесить на меня клеймо под названием «судимость». (Рассуждает о понятии «судимость», приводит юридические термины, заявляя что «сейчас получает высшее юридическое образование»).
Я всегда был на хорошем счету: 10 лет в школе, 10 лет в университете. Это во многом связано с моими амбициями. Меня воспитывали честным, порядочным человеком – также я буду воспитывать своих детей. Но в случае моего осуждения, это неизбежно отразится на их судьбе. Неприятности могут поджидать их где угодно. Я начинаю об этом размышлять и прихожу в ужас.
Нельзя игнорировать реальные факты. Я уверен в профессиональности принятия решения. Спасибо.
Новость дополняется
