Своё мнение по поводу публичных выступлений обвиняемой Лариса Гусева рассказала в интервью «Клопс».
— Почему вы просите арестовать Элину Сушкевич?
— Меня очень возмущает, что госпожа Сушкевич даёт свои комментарии по работе следствия, приводит доказательства и оценивает работу экспертов. Это незаконно. Тем самым она формирует определённое мнение о себе у присяжных заседателей, которые впоследствии будут рассматривать это дело. В связи с этим я попросила суд изменить ей меру пресечения на взятие под стражу. Если суд откажет в этом, то пусть хотя бы вернёт запрет на пользование интернетом.
На данный момент оглашать можно только те сведения, которые прозвучали в открытом судебном заседании. А у нас открытых судебных заседаний ещё не проводилось. Тем не менее, Сушкевич и её адвокаты продолжают публично, в свою пользу обсуждать материалы дела.
— Когда состоится первое судебное заседание? Как будут проходить слушания?
— Этот вопрос я тоже подняла в ходатайстве. На 30 апреля назначено предварительное слушание. Я нахожусь в Москве, но в силу указа президента и распоряжения губернатора Алиханова, не смогу приехать на предварительные слушания. Надеюсь, процесс перенесут. Также я ходатайствовала о том, чтобы слушания нашего дела были закрыты. Поскольку согласно закону, вся информацию о здоровье человека, с момента обращения к врачу, является врачебной тайной. Кроме того, дело касается малолетнего потерпевшего.
— Тем не менее, в СМИ уже озвучено достаточно информации по этому делу. Давайте попробуем ответить на какие-то вопросы, не называя личные данные матери и ребёнка. Женщина ночью поступила в роддом и родила в 4:30. Бригада перинатального центра приехала только в 8:00. Что с ребёнком происходило четыре часа?
— Исходя из материалов дела, его реанимировала бригада роддома, они делали всё необходимое, утром сообщили о ситуации с младенцем Елене Белой, которая пришла на работу, и вызвали бригаду перинатального центра. Все реанимационные действия к тому моменту уже были проведены. Состояние ребёнка через 10 минут после начала оказания помощи оценивалось на восемь по шкале Апгара (из 10 — прим. ред.). Это хороший показатель даже для доношенного ребёнка.
— Что вам известно о действиях Сушкевич? Как они взаимодействовали с Еленой Белой?
— К сожалению, я не могу озвучивать многие данные, которые являются доказательствами по делу. Впереди — суд присяжных и адвокаты Сушкевич и Белой могут потребовать исключить из доказательной базы факты, которые я озвучу. Я могу сказать, что Сушкевич врёт. Согласно материалам дела, Сушкевич сначала готовила младенца к транспортировке и продолжала лечить его, до указаний Елены Белой его убить. Даже на прямой вопрос: “Вы вводили магний?” она не отвечает прямо. Она не объясняет, откуда в теле младенца такое количество магния.
— Почему же, она поясняет, что лично не вводила никакие препараты. И утверждает, что такое количества магния — это нормально для новорождённого. Эксперты, по её словам, ссылаются на учебники 60-годов и результаты экспертизы несостоятельны.
— Если она так считает, то лучше ей находиться дома и не работать. Она говорит неправду, что нет никаких научных разработок. Есть. Для экспертов подбирали целый список мировой научной литературы. Это десятки научных трудов, которые переводила целая кафедра иностранных языков. Вся экспертиза строится на их основании.
— Видела ли мать ребёнка живым, общалась ли с Сушкевич?
— Сушкевич она не видела. Живого ребёнка Белая лично показывала моей клиентке и там, в палате интенсивной терапии, у них состоялся разговор. Ребёнок был жив, под аппаратами, которые поддерживали его. Белая уверяла, что ребёнок нежизнеспособен, он всё равно умрёт. Мать и её сестра просили, чтобы его не отключали от аппаратов и спасли. Говорила, что она его любит, что это очень желанный ребёнок. В роддоме им пообещали ещё как минимум сутки его поддерживать на аппаратах. У этой женщины и её мужа большая семья. Все ждали этого ребёнка, готовы были помогать всей диаспорой. Сестра предлагала купить любые лекарства.
— Можете подробнее рассказать о диалоге с Еленой Белой? О чём конкретно они говорили?
— Это был яркий, красноречивый разговор. Из него многое ясно. Но я не хочу его цитировать до суда, это может повлиять на присяжных.
— Не все верят в то, что мать после смерти ребёнка отправилась в полицию и написала заявление. Ходят разные версии о “заказном” деле, что Белую “подставили” коллеги.
— Нет, всё не так. Из роддома поступило сообщение о смерти ребёнка в Следственный комитет. В соответствии с совместным приказом минздрава и СКР, а также другими нормативными актами, о любой смерти ребёнка обязаны докладывать в СК. После чего туда выехал следователь и отобрал в соответствии с законом у матери заявление. Мать изначально считала действительно, что её ребёнка отключили от ИВЛ — и она сообщила об этом следователю. Никто тогда ещё не знал, что ребёнку ввели магний.
— Но ведь сразу никто и не мог понять, отчего умер 700-граммовый недоношенный младенец. А Елену Белую задержали сразу. Почему решили что она виновна?
— Вы же помните, что у Белой изначально было другое обвинение. В медкарте роженицы был вырван лист, где было указано, что ребёнок родился живой. Эту страницу заменили на другую, со сведениями что ребёнок родился мёртвым. Вырванный лист сохранился — там информация о реанимационных действиях, указаны параметры при родах, действия, которые проводили медики. Это в том числе, и послужило основанием для подозрений.
— Действительно ли медики хотели скрыть вызов в роддом № 4?
— Да, конечно. Если по документам у них ребёнок родился мёртвым, то зачем вызывать бригаду перинатального центра? Вот поэтому и хотели скрыть вызов. И в РПЦ решили не забирать, потому что боялись, что он там умрёт. Зачем им это? Затрачивать деньги на его лечение, потом возмещать их у страховых компаний. У мамы нет гражданства России и полиса, это же всё довольно сложно…
— Вы считаете, что в действиях медиков был сухой расчёт?
— Я читала много о Сушкевич, в том числе, хорошие отзывы о ней как о враче. Но отношение к живому ребёнку как к мясу, это говорит о профессиональном выгорании и деформации. Это моё личное мнение. Я думаю, что врачей каждые пять лет должны проверять психологи именно на предмет профессиональной деформации. И если выявляют проблемы, то человеку лучше уйти из профессии.
— Сколько человек было на работе в тот момент? Они дают показания? Совпадает ли то, что они рассказывают?
— Шесть или семь человек. Медсёстры и врачи роддома, ещё одна сотрудница РПЦ, правда, она не принимала участие в манипуляциях, а сидела за дверью. Все дают последовательные показания, они состыковываются друг с другом.
— Почему Сушкевич арестовали только спустя полгода?
— Никто сначала не знал причину смерти ребёнка. Проводились экспертизы, проверялась информация, разные версии. Была изначальная версия, что ребёнку пожалели куросурф — препарат для раскрытия лёгких — и от этого он умер. Но потом довольно быстро появились сведения, что новорождённому вкололи большое количество магния. Провели соответствующую экспертизу, которая подтвердила наличие этого вещества в органах. После этого провели ещё одну комиссионную экспертизу, которая установила, что он и умер от этого. Только после этого задержали Сушкевич и обвинение переквалифицировали.
— Белая и Сушкевич дают показания против друг друга?
— Нет, они не свидетельствуют против друг друга, но свои показания и одна, и вторая несколько раз меняли на предварительном следствии.
— Вопрос, который многих волнует, почему мать два дня просидела дома, когда у неё отошли воды?
— У неё воды не лились, а подтекали в течение небольшого времени. Она сама по себе робкая, пугливая, неопытная. Ни разу не рожала, по глупости не понимала, что с ней происходит. И только когда у неё появились боли, она сразу вызвала скорую помощь и поехала в роддом. У неё нет российского гражданства, нет медполиса. Каждое обращение к врачу — это расходы. До этого она обращалась к врачу другого роддома. Выполняла все его назначения и рекомендации. Вообще, это нормальная порядочная семья, хорошая, дружная.
— А в деле как-то проходят врачи, к которым она обращалась ранее? Что они говорят о пациентке?
— Да, в качестве свидетелей допрошены врачи из другого роддома которые оказывали ей медпомощь во время беременности. Кроме того, обращение к докторам подтверждается медицинскими документами, изъятыми следствием. Мать ребёнка обращалась к врачам официально.
