«Медицинский вестник», 2014, N 23-24
ДОГОВОРИТЬСЯ ДО СУДА
Еще несколько лет назад работа врача регулировалась в основном нормами морали и профессиональной этики, но сегодня на передний план вышли нормы права. Система здравоохранения Российской Федерации находится под юрисдикцией ряда относительно новых федеральных законов, которые обозначили правовые статусы граждан при обращении за медицинской помощью.
Три статуса пациента
Речь идет о Федеральном законе N 326 от 29 ноября 2010 г. «Об обязательном медицинском страховании», Федеральном законе N 323 от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан РФ», Законе о защите прав потребителей, Постановлении Правительства РФ о предоставлении платных медицинских услуг населению от 4 октября 2012 г. и о Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 28 июня 2012 г. N 17 о рассмотрении обращений граждан в лице потребителей в суды общей юрисдикции и др. Почему я остановилась на этой нормативно-правовой базе? Дело в том, что данные федеральные законы обозначили три правовых статуса граждан при обращении за медицинской помощью (услугой). 19 статья 323-го закона определила правовой статус гражданина как «пациента», 16 статья 326 закона — как «застрахованного», а последние два законодательных акта — как «пациента-потребителя». Пункт 9 Постановления Пленума Верховного суда РФ N 17 определил деятельность всех организаций, работающих в системе ОМС, не как медицинскую помощь, а как медицинскую услугу. Поэтому Закон о защите прав потребителей стал напрямую касаться медицинских организаций любой формы собственности. Проблема правовой ответственности медицинских работников и медицинских организаций за профессиональные нарушения представляет собой один из самых сложных вопросов, который медицинская практика поставила перед правом. Объективные правовые оценки противоправных действий медицинских работников зачастую затруднены многообразием специфики профессиональной медицинской деятельности. Сегодня значительно расширены права пациентов как застрахованных граждан, как пациентов-потребителей и конкретизирована юридическая ответственность медперсонала. Недостаточность информированности пациентов, которая часто имеет место в отношениях «врач-пациент», в сочетании с высокой степенью их неудовлетворенности оказанной медицинской помощью и, как следствие, возникновением конфликта нередко завершается юридической ответственностью.
«Потребительский терроризм»
В России «потребительский терроризм» появился относительно недавно, но распространяется довольно быстро. Многочисленные судебные иски подвигли Новосибирскую областную ассоциацию врачей (НОАВ) провести колоссальную работу на правовом поле. Отрасль медицинского права на Западе существует более 50 лет, так же как и база данных о рассмотрении различного рода судебных исков. В России такой базы нет, поэтому НОАВ обратилась в Новосибирский областной суд за помощью: сделать для нас выборку гражданских дел, касающихся некачественного оказания медицинской помощи, где ответчиком являлись медицинские организации. Так, за 2010-2012 гг. по выборке дел выявлены 93 иска к медицинским организациям всех форм собственности, из них 41 пациент запросил компенсацию морального вреда в размере 1 млн. рублей и выше, 11 истцов — свыше 6 млн. рублей. Причем в аналогичных делах (идентичный дефект) в соседних регионах суммы были гораздо ниже, подобные недостатки «оценивались» пациентами в суммах до 300 тыс. рублей и меньше. Еще одна интересная деталь: судебно-медицинская экспертиза по ходатайству представителя истцов из Новосибирской области чаще всего проводилась в экспертных бюро Санкт-Петербурга (вроде бы как независимая судебно-медицинская экспертиза). Хотя и сроки выполнения, и стоимость такой судебно-медицинской экспертизы превышали аналогичные в Сибирском регионе. При обращении медицинской организации с ходатайством о проведении экспертизы на региональном уровне судьи отказывали в 90% случаев. Чаще всего медицинские организации получали отказ и в приобщении вопросов для судмедэкспертизы, принимались только вопросы со стороны представителей истцов, причем это является нарушением гражданско-процессуальных норм. Анализ апелляционных и кассационных жалоб показал, что на этих этапах остается в силе решение, принятое в суде первой инстанции. Возникает вопрос: почему судьями не назначается проведение (совершенно правомерное по Федеральному закону N 326) экспертизы качества оказания медицинской помощи? Тем более гражданское процессуальное законодательство не диктует судьям обязательность проведения судебно-медицинских экспертиз. Проведя такой анализ, НОАВ поставила перед собой приоритетную задачу: формирование системы правовой защиты врача и механизмов независимой медицинской экспертизы. Совместно с НГМУ, где специалистами кафедры медицинского права за 5 лет подготовлены более 4 тысяч интернов и клинических ординаторов по правовым вопросам (курс состоит из 36 часов практики и 40 часов лекций), и правовой комиссией НОАВ мы изучили уровень распространенности некачественного оказания медицинской помощи, статистику гражданских дел, возможности разрешения конфликтов на досудебном этапе, вопросы профилактики правонарушений в медицинских организациях. А также разобрались, имеется ли потребность в правовой помощи медицинским организациям, медицинскому персоналу.
Алгоритм помощи
По выявленным проблемам нами разработан алгоритм правовой помощи и действий медицинских организаций по урегулированию конфликтов в досудебном порядке, сформирован реестр юрисконсультов медицинских организаций. Для них силами Ассоциации врачей Новосибирской области ежеквартально проводятся правовые семинары, отработана практика выездных семинаров в медицинские организации, которая призвана повысить правовую культуру медицинского персонала. На областных конференциях врачей-специалистов всегда рассматривается документ «Правовая регламентация медицинской деятельности». При НОАВ действует экспертный совет, одна из задач которого — проведение экспертизы страховых случаев в досудебном порядке. Мы оказываем юридическую помощь в претензионной работе, проводим правовую экспертизу медицинской документации и консультации по прогнозу исковых заявлений. Этот опыт позволил сделать выводы: чем выше правовая культура медицинского персонала, тем более неукоснительно выполняются ими профессиональные обязанности, тем выше качество и эффективность в лечебно-диагностической помощи и тем реальнее обеспечиваются права пациентов и законные интересы граждан в сфере охраны здоровья. Мы разработали алгоритм (в ближайшее время ЛПУ получат письмо Министерства здравоохранения НСО с разъяснениями по нему) с большим акцентом на урегулирование конфликтов в досудебном порядке. Упорядочение правовых знаний медицинского персонала будет способствовать наиболее полному обеспечению конституционного права граждан РФ на получение качественной медицинской помощи и сохранению их здоровья.
Заведующая кафедрой
медицинского права НГМУ,
профессор
Новосибирск
Л.КАНУННИКОВА
Подписано в печать
19.08.2014
